Чем дальше, чем ближе к настоящему времени, тем все быстрей, все менее ясно, менее разборчиво на нашем пути. И до каких это пределов и сроков?

* * *

Много благодеяний принесла человечеству техника, с самого начала своего зарождения. Вывела людей из первобытных становищ, согрела, одела, побрила, подняла в пиджаках на неизмеримые высоты над жалким животным прозябанием, создала досуг для изощрения мысли и чувств, для любования красотами мира, для взлетов вдохновенного творчества.

И в то же время, противно велению Божьему, утерев пот с лица человека, переложив на бездушную машину тяжкий физический труд, сама техника стала бездушной, равнодушной, как машина, и к злу, и к добру, и к Богу, и к дьяволу. Каждая созданная ею полновесная монета культуры, включенная в золотой запас человечества, имеет обязательную обратную сторону. Один и тот же примитивный топор одинаково служит и для постройки жилищ, и для уничтожения врагов. Один и тот же высококультурный ток освещает, согревает, передвигает людей и убивает на электрическом стуле, на проволочных заграждениях. Паровые двигатели, сменившие паруса на воде и прирученных животных на суше, приносят радость ускорением сношений; и они же создают блиндированные поезда на земле, огнедышащие броненосные чудища на водных пространствах. И сменившие почтовых голубей аэропланы, осуществившие наяву мечту о сказочных коврах-самолетах, сменяют свой вид мирных птиц, превращаются в хищников, истребляющих с воздуха замершие от ужаса человеческие птичники лежащих внизу городов.

Велик сейчас цивилизованный человек. Далеко ушел от низших собратьев, рыскающих по лесам и пустыням. Гордый могуществом своего знания, царит он над всем живым и мертвым на отведенном ему в обиталище спутнике солнца. Звучат в его устах святые слова о любви, о познании тайн, о порывах творческих сил.

Но наступают иногда страшные сроки. Сбрасывает человек с себя пышные одежды тела и духа, вместо образа выше подобия Божьего показывает миру свой второй лик, хуже звериного…

И в дыму усовершенствованных пожарищ войны рушатся благоустроенные города, верные убежища от жестоких стихий. Распадаются в прах величавые здания, оборудованные по последнему слову удобств и комфорта, обращаются в груды железа и камня храмы новейшего языческого богопочитания – заводы и фабрики. Обезумевшие толпы мечутся, ища спасения в подземных норах; рев и вой смертоносных чудовищ сливаются с гудением пламени, с предсмертными стонами; и под внезапно выросшими холмами цивилизованного мусора перемешано все в общей могиле: статуи, книги, картины, посуда, радиоаппараты, граммофоны, пылесосы, безопасные бритвы…