А в России с начала столетия настоящий художественный роман исчез, разбившись на блестящие осколки рассказов Чехова, Горького, Бунина. Затем, при грохоте революции вождь футуризма Маяковский победоносно въехал в Москву, сидя задом наперед на белом коне. И величайшая российская литература окончилась на русской земле, превратившись в одну из отраслей советской тяжелой промышленности.

17. От эвфонии к какофонии

17. От эвфонии к какофонии

А вот область музыкального творчества… Прежде и теперь. Чтобы вполне оценить те высоты, каких достигла музыка около середины прошлого века, очень полезно нынешнему культурному человеку в программе радиопередач выбрать «фестиваль» современных композиторов, сесть поудобнее в кресло, открыть аппарат и начать слушать хотя бы симфонию Шостаковича или Прокофьева.

В изображении работы сталелитейного или рельсопрокатного завода Шостакович незаменим. Никто, как он, не может с такой силой передать лязг железа, гул машин, шум приводных ремней и мощное дыхание раскаленных печей. Весь этот рев никогда не доходил до такой мощности в музыке, которая, впрочем, никогда в нем не нуждалась.

Но на душу слушателя подобная симфония обычно производит очищающее благотворное влияние. Она поневоле заставляет думать о произведениях других, старых авторов, уносит человека мечтами в прошлое время, когда какофонии в музыке не было, когда диссонансы встречались редко, да и то всегда получали свое разрешение. А чтобы подобные мечты о прошлом углубились, расширились, хорошо по окончании симфонии Шостаковича послушать уже более спокойную симфонию Прокофьева – например, номер пятый.

Какое удобное время, чтобы путем сравнения оценить прелесть Моцарта, величие Бетховена и романтизм Шумана!

В пятой Прокофьева, вообще говоря, не изображается ничего. Нет в ней темы, нет мелодии, нет гармонии; быть может, есть только контрапункт для желающих. И потому под нее легко думать, не тревожась за слух, как на заводе у Шостаковича.

И, вот, под симфонию Прокофьева, пока она еще не кончилась, можно вспомнить вкратце этапы музыки за последние сто лет.

Во все времена люди шумели на земле, сотрясая воздух. Расходились вокруг звуковые волны проклятий, любви, стонов, восторгов, звона мечей, взрывов пороха, мирной песни, дрожание искусственных струн вместе с молениями голоса к небу.

Но ни один век, приводя в трепетание воздух, не давал человечеству столько красот звучаний, как этот, минувший.

Какая торжественность, какая чистота и величие в симфониях Бетховена! Возвышенная строгость «героической». Примиренная любовь к земле в «Пасторальной». И какая нежная певучесть, без сентиментальности, у Шуберта, особенно в его «Неоконченной». Какая потеря, что она не окончена! Если бы вместо Шуберта не окончил своей симфонии кто-нибудь из нынешних композиторов!