Аналогия, усмотренная Достоевским между историческим католицизмом и нынешним социализмом, углубляется сейчас и наличием в коммунизме мистического фанатизма, своего рода извращенной религиозности. Большевицкая ярость в борьбе против всех религий на захваченной ими территории явно указывает, что они не просто атеисты, что их гонения на веру – не только гонения, но действительная религиозная война. Коммунизм – не обычное социологическое учение, а фанатичная вера в осуществление радости земного бытия, без бессмертия души, без загробного существования, при наличии единственного бога – человека, всемогущего, всезнающего, непобедимого, восседающего на троне-машине, в ореоле излучений ослепительной техники. Коммунизм, как крайняя степень социализма, с его догматикой земного счастья, отчасти близок к саддукеям, также отрицавшим и бессмертие души, и воскресение мертвых, и существование высших духов и ангелов. Нет сомнения, что по этой причине, помимо соображений национального освобождения, евреи так охотно и в таком заметном количестве примкнули к большевикам. Только впоследствии правое крыло евреев-марксистов отшатнулось от коммунистов и даже стало искренним их врагом, когда советская власть путем разбойной жестокости стала создавать рай на земле, взращивая свое Древо Жизни на трупах замученных и поливая ее кровью невинных.

Таким образом, ответственен ли русский народ за насаждаемую на его земле чуждую тактику, заимствованную у средневекового католицизма? Приход коммунистического Интернационала в Россию был не приходом варягов, не исторической формой призвания, а типом обманного завоевания при помощи троянских коней свободы и равенства. В первой великой войне Россия была не побеждена, а истощена. И коммунистический вирус, в латентном виде пребывавший в Европе, бросился именно в нашу страну, ибо во всех войнах – горе не только побежденным, но горе и истощенным.

Не будем в данном историческом плане рассматривать гибельное заболевание России мистически – как наказание Божие за грехи, или, наоборот, как избранничество многострадального Иова. Но нужно иметь очень мало честности, или очень мало осведомленности, или, наконец, очень мало логической способности мышления, чтобы считать воинствующий коммунизм явлением русского происхождения.

«Наш русский кровавый хаос, – писал еще в 1922 году Евг. Трубецкой, – представляет собою лишь обостренное проявление всемирной болезни, а потому олицетворяет опасность, нависшую надо всеми… Не подлежит сомнению – болезнь эта есть. Вся мировая культура поражена недугом, который грозит стать смертельным…»