— Что-то вроде того. Для своих, — качнул головой Алешин папа.

— А скажите, вы такую личность, как Генка Боксер, знаете? — неожиданно бросил вопрос Виктор Палыч, слегка подавшись ближе и зорко вглядываясь в глаза.

Анатолия тряхнуло на табуретке.

— Ну, знаю… На «химии» бригадиром, здороваемся, — осторожно начал он выстраивать линию ответа. — Выпивали в компании пару раз.

— И что он за человек, по-вашему?

— Да я не вдавался… Сидел, вроде, за убийство, по глупости… На заводе на хорошем счету, — уклончиво ответил Панаров.

— И все?

— Он не из моей компании… Я чаще с другими мужиками общаюсь. Из горячего, со сверловки…

— Просил вас об услугах? — прервал его Виктор Палыч. — О помощи в чем-то?

— Ну, может, бывало разок-другой… — изобразил мучительное воспоминание Анатолий. — Вынести чаплашку там или подвески… Таких просьб много бывает от разных людей.

— Да, понимаю, — вроде бы удовлетворившись ответом, кивнул головой полковник, на мгновение впав в задумчивость. — …А зачем вы на «Маяк» решили устроиться? Да еще и в особо режимный цех? — как бы промежду прочим, но резко, жестко снова бросил он, не отрывая вперенного взора немигающих темных глаз от лица Панарова.

У того непроизвольно зашевелились пальцы рук, и табуретка показалась жутко твердой и неудобной.

— Денег в семье не хватает… А свояк там работает давно, получает вроде много, — ответ прозвучал как-то не слишком убедительно даже для него самого.

— Вы в горячем ведь тоже недурно зарабатываете? Доплата за сменность, за вредность, премии за выполнение плана? Неужели не хватает?.. Понимаю, семья, — посочувствовал Виктор Палыч. — …Только вот здесь вы слегка прокололись, сплоховали, прапорщик запаса Панаров.

Офицер выжидательно замолчал, не спеша изучая реакцию на свои слова.

— Что ж вам свояк-то не сказал, что в этот цех добром никто не идет? И что с ним не одну беседу провели, пока он волей-неволей согласился?.. С другими точно так же, — укоризненно покачал он головой. — А вы вдруг сами, с улицы… Неувязка. Вот мы и заинтересовались: что же это за энтузиаст такой? Присматриваться стали… Заметьте, не мы к вам — вы сами по своей воле к нам пришли. Не надо про тридцать седьмой думать. Сейчас время совершенно другое… Свободное решение свободной личности, правда? — плотоядно оскалился полковник.

— Жизнь, бывает, доведет, что свободно в петлю голову просовывают, — резонно заметил Панаров. — Вы же понимаете, что решения свободной воли не спонтанны. И, располагая понятием об условиях, в каковые помещена личность, можно с очень высокой вероятностью предугадать весь доступный спектр ее якобы свободных волеизъявлений.