— А я не говорю, что с улицы! — с запалом возразил дедушка. — Это свои, изнутри — те, что там работают… Из бандеровцев, предатели родины! Они под дудку американскую пляшут. Не всех при Сталине после войны успели подчистить.

— И что, ты думаешь, какой-то дурак с высшим образованием сам, по своей воле, взрыв на реакторе устроит? — скептически усмехнулся Панаров.

— Сынок, у них рычаги есть! — перешел на взволнованный шепот уверенный в своих мыслях Василий Архипыч. — Угрозы, шантаж, деньги, обещание жизни красивой… Но самое страшное не это… А то, что они теперь власть над нами заполучили! Увидишь: скоро кому надо там, наверху, по секрету скажут, что это была Хиросима. Если, мол, не будете делать, как прикажем — ждите Нагасаки… Сколько у нас по Союзу АЭС работает? И под Москвой есть, и у Ленинграда… И невесть кто предатель, кто диверсант… Всем ведь в голову не залезешь.

— По-моему, пап, это уже паранойя… От таблеток твоих чертовых с водкой, — с жалостливой грустью заметил Анатолий. — Бросай лекарства с водкой мешать… Крыша совсем поедет.

— Увидишь, сынок, что я прав! — убежденно поднял вверх указательный палец Архипыч. — Вот скоро они с Горбачевым встретятся и все ему скажут… Про Хиросиму в Чернобыле и про Нагасаки — ежели заупрямится.

— Ну, а вдруг они просто блефовать будут?

— Может, и так, конечно, — на миг задумался дедушка. — Но вот как вас я днесь душой почувствовал там, на речке, так и здесь душой чувствую — не врут.

— Так ведь и мы им можем такой сюрприз устроить, — допустил Панаров. — Коли не в Америке, то в Европе… Там реакторов побольше, чем у нас.

— А вот это уже будет война, сынок! — значительно возвысил глас, даже слегка приподнявшись на стуле, Василий Архипыч. — Ты представляешь, какая сейчас на Горбачеве ответственность?.. Сталин бы — тот бы и секунды не думал. Хрущев, поди, тоже… Но как-то по-другому надо — не знаю только как… Горбачев не люб мне. Но, может, такой нам сейчас наверху и нужен? Чтоб по лезвию ножа над бездной, над пропастью проскочить?

— Ты его умнее Сталина, что ли, считаешь?

— Никогда! — ударил по столу кулаком порядком набравшийся Архипыч, нахмурив брови над черневшими расширенными зрачками глаз. — Сталин гений был, каких не было и не будет. Он нас спас как народ. Нынче не нам — немцам черед пропадать, над ними теперь он занесен, сей жезл железный… Горбачев ему в подметки не годится. Горбачев — тот, кто в сердце готов проиграть, сынок. И он так всю жизнь будет проигрывать… Ну, давай, сынок, налей мне чару полную — видишь, какая у меня голова на таблеточках благотворных светлая?