Молотов снова поднял этот вопрос во время встречи с Типпельскирхом 4 октября. Москва настаивала на том, что Германия должна была заранее информировать СССР, поскольку по договору между ними Финляндия относится к сфере интересов Советского Союза. Немецкий дипломат уверял, что все германские войска следуют в Киркенес (Северная Норвегия) и не останутся на территории Финляндии[801].
В канун визита Молотова в Берлин между советскими и немецкими представителями продолжались иногда весьма острые диспуты о размерах компенсации за немецкую собственность в Прибалтике. Москва также готовилась к предстоящим заседаниям единой дунайской комиссии (взамен ранее существовавших международной дунайской и европейской дунайской комиссий)[802]. Но все эти вопросы теперь отходили на второй план. Советским лидерам предстояло определиться с долгосрочной перспективой в отношениях с Германией.
Как уже отмечалось, в Москве понимали, что быстрый разгром Франции и оккупация Германией практически всей Западной и Северной Европы в корне меняли всю ситуацию. Перспективы англо-германской войны были достаточно туманны. К тому же в Москве могли быть крайне озабочены сведениями о попытках посредничества Рузвельта между Англией и Германией после отклонения Черчиллем всяких предложений Берлина о мирных переговорах. Здесь, видимо, понимали, что и в случае мирных переговоров и в случае поражения Англии СССР останется один на один с Германией, оккупировавшей почти всю Европу.
Постоянно растущее напряжение в германо-советских отношениях не сулило ничего хорошего. Германия начала активное проникновение на Балканы (гарантии Румынии, арбитраж между Румынией и Венгрией, нажим на Болгарию и т. п.). Италия, ставшая союзником Германии по тройственному пакту, также устремляла свои взоры на Балканы. И в этой обстановке Берлин приглашает Москву присоединиться к тройственному пакту, явно намекая на то, что Советскому Союзу предлагают в качестве зоны интересов в основном Средний Восток (что в любом случае должно было привести к столкновению интересов Москвы и Лондона).
Теперь Сталину необходимо было определить стратегию на длительную перспективу. Москве становилось все труднее играть на противоречиях и балансировать между англо-французским блоком и Германией ввиду разгрома Франции и ослабления Англии, оттесненной на британские острова.
Все эти вопросы и оказались в центре внимания советского руководства в сентябре — ноябре 1940 г., накануне и в ходе визита Молотова в Германию.