9 января 1941 г. Гитлер произносит свою известную речь, заявляя: «Существует перспектива русского вмешательства, которая принадлежит британцам… Вот почему Россия должна быть теперь сокрушена. Или англичане уступят, или Германия будет вести войну против Англии в условиях более благоприятных. Разоружение России даст Германии огромные преимущества. Гигантские территории России содержат огромные богатства. Таким образом, Германия получит в свое распоряжение все возможные средства для ведения войны, даже на разных континентах, если эта операция будет вестись успешно[841].
19 ноября советское посольство в Германии направило письмо с полным отчетом о визите Молотова, о его предпосылках, об откликах немецкой прессы и т. п. В письме повторяются высокие оценки немецкой печатью итогов визита и для Германии, и для СССР [842]. Весь тон письма и его направленность показывают, что или в посольстве действительно не понимали, что происходит в советско-германских отношениях, или сознательно дезинформировали Москву.
История с подготовкой плана «Барбаросса» получила подробное освещение в мировой историографии. Существуют различные сведения о принятии Гитлером решения начать подготовку к войне против Советского Союза[843]. Как следует из дневника Гальдера, он дал указание «начать оперативную разработку» этой войны сразу же после капитуляции Франции[844]. В течение лета — осени 1940 г. в германском генштабе имелись различные проекты войны на Востоке[845].
Интересно, что одна из первых директив по подготовке войны против СССР была подписана фюрером в день прибытия Молотова в Берлин. Известный немецкий историк Х. А. Якобсен, издатель дневника Гальдера, приводит любопытный комментарий разработчиков планов войны: «Невзирая на исход переговоров, все приготовления по Востоку, о которых уже даны устные распоряжения, должны продолжаться»[846]. Историк Г. Городецкий полагает, что перед визитом Молотова в Берлин Гитлер еще колебался по поводу нападения на СССР. В то же время некоторые историки считают, что план войны с СССР был важнейшим элементом общей гитлеровской доктрины.
Видимо, в широкой перспективе Гитлер после разгрома Франции явно брал курс на войну с СССР. И его колебания касались скорее сроков и, возможно, (во многом гипотетической) альтернативы «глобального» соглашения со Сталиным по сокрушению Англии и Британской империи, на что германский лидер мало надеялся и рассчитывал. Во всяком случае быстрое охлаждение интереса Гитлера к переговорам с Молотовым после первой же негативной реакции советского наркома на германские предложения показывало, что он был готов к такому повороту событий, продемонстрировав это в уже упомянутой речи 18 ноября, т. е. спустя несколько дней после отъезда Молотова из Берлина. На совещании в немецком генштабе 18 декабря 1940 г. Гитлер уже обсуждал планы нападения на Советский Союз.