Подписав договор с Германией и разделив сферы интересов, советские лидеры видели свою цель на Балканах в усилении своих традиционных двусторонних связей с Турцией, Болгарией, Румынией, Югославией и т. д. Свидетельством этого стали договоры о торговле и мореплавании, заключенные Москвой в течение 1939 и первой половины 1940 г. Советские лидеры намеревались использовать свой нейтралитет, чтобы представить интерес для тех малых Балканских стран, их руководителей, общественных деятелей, представителей культуры и религии, для всех тех, кто опасался попасть под пресс и англофранцузской коалиции и Германии. Следует признать, что в относительно спокойном ходе «странной войны» такая политическая линия приносила свои дивиденды.

Но образ нейтрального Советского Союза изменился в результате развязывания советско-финской войны. Под влиянием пропагандистских усилий Англии и Франции и закулисных намеков Германии в Балканских странах рождались опасения, что советские лидеры при определенных обстоятельствах будут непрочь повторить свои намерения и против других малых государств.

Однако общая отдаленность Советского Союза от Балканского региона, его изолированность и отсутствие реальных возможностей и рычагов воздействия очень скоро вернули ситуацию в прежнее русло — советско-турецкие связи, а также отношения с другими странами полуострова развивались в общем русле международной политики.

В то же время, как уже отмечалось, резкое изменение международной обстановки, разгром Франции, стремление Германии противостоять Британской империи в различных регионах мира поставило и перед советскими лидерами вопрос об активизации действий на Балканах. Идея советских лидеров состояла в том, чтобы, сохраняя внешний нейтралитет, добиться с помощью Германии расширения советского влияния в ряде регионов, включая и Балканы. Весной 1940 г. под сильным нажимом Германии Москва нормализовала отношения с Италией, рассчитывая и через нее воздействовать на Гитлера и его окружение.

Вскоре после разгрома Франции прошел первый шок. Стало очевидным, что война на этом не кончается и предстоит борьба между Германией и Англией, которой все в большей степени оказывали помощь Соединенные Штаты Америки.

В Москве решили, что в таких условиях Германия будет продолжать нуждаться в советской поддержке, и следовательно, можно было бы попытаться использовать ситуацию для получения выгод, на этот раз на Балканах. При этом, конечно, растущая напряженность в советско-германских отношениях ощущалась, но, видимо, пока в этом не усматривалась слишком серьезная угроза. Советские лидеры продолжали сохранять контакты с Великобританией, в том числе обсуждая и балканские дела без каких-либо результатов и обязывающих решений. Их главный просчет состоял в том, что они не ощутили (не имея достоверной информации) принятого Германией решения начать движение в сторону Балкан, не особенно беря в расчет интересы своего советского союзника. Справедливости ради следует признать, что если бы в Москве своевременно и осознали бы опасность германского движения на Балканы, Сталин и Молотов мало что могли бы изменить, поскольку стратегическая инициатива была не в их руках.