28 июля в Зальцбурге состоялось совещание представителей Германии, Болгарии, Румынии и Словакии. 31 июля Шуленбург информировал об этом Молотова который сделал следующие выводы об итогах совещания:

— Германия не будет участвовать как арбитр в будущих переговорах между Румынией, Венгрией и Болгарией;

— Германия дала совет Венгрии (хотя ее и не пригласили в Зальцбург) уменьшить свои претензии к Румынии и договориться с ней;

— Германия дала совет Румынии уступить и договориться с Венгрией и с Болгарией;

— Германия рекомендовала Румынии уступить Болгарии Южную Добруджу[913].

16 — 24 августа немцы посадили за один стол венгров и румын (в румынском городе Турну-Северен), но уговорить их прийти к соглашению им не удалось[914]. В Москве это было известно. Здесь по-прежнему сомневались в благоприятном исходе переговоров, продолжая надеяться усилить роль СССР. Некоторое время советские представители даже вели переговоры с венграми о возможности продажи военных самолетов и т. п. Но в этой тупиковой ситуации и венгры, и румыны искали поддержку отнюдь не в Москве, а в Берлине.

Германия полностью воспользовалась сложившейся ситуацией. 29–30 августа Риббентроп и Чиано собрали в Вене представителей Венгрии и Румынии и фактически продиктовали им условия соглашения, которое в дальнейшем было названо «венским арбитражем».

Немцы решили «удовлетворить» и одновременно «умерить аппетиты и тех и других». По венскому арбитражу к Венгрии были переданы северная и северо-восточная части Трансильвании общей площадью в 43 тыс. кв. км с населением более 2,5 млн человек, из которых более 1 млн были румыны. Почти полмиллиона венгров осталось в южной Трансильвании, т. е. в Румынии. Южная Добруджа была передана Румынией Болгарии[915].

Пока шла подготовка к переговорам в Вене и в их ходе, немцы негласно активно уверяли румын, что Советский Союз готовит новое нападение на Румынию. «Довод, что будто бы русские готовы вступить в Молдавию, — писал бывший румынский посол в Москве Гаряну, — сыграл важную роль в подписании соглашения в Вене»[916]. В дипломатических кругах упорно говорили и о том, что немцы «доверительно» сообщили румынам содержание бесед Шуленбурга в Москве, в ходе которых советские представители заявляли о полной поддержке венгерских притязаний на румынские территории[917].

Свидетельством негибкости действий советских представителей говорит весьма красноречивый факт. Заместитель наркома по иностранным делам Деканозов в самый разгар событий пригласил румынского посла и вручил ему угрожающую ноту, в которой требовал от румынской стороны прекратить нарушение советско-румынской границы[918]. И это произошло в тот самый день, когда в Бухаресте обсуждался вопрос об отношении к решениям в Вене.