Во-первых, это был так называемый вопрос о Дунае. Советское руководство хотело бы усилить участие представителей СССР в дунайской комиссии. Видимо, имелась в виду возможность оказывать давление на Румынию, чтобы хотя бы в какой-то мере компенсировать неудачу в разрешении румыно-венгерского конфликта.

Во-вторых, один из основных интересов Москвы был обращен на Болгарию и черноморские Проливы. Вероятно, Сталин и Молотов были явно шокированы тем, что Германия и Италия предоставили гарантии Румынии и ее границам. Как бы в противовес этому Советский Союз предлагал решить вопрос о военной базе в Болгарии и соответственно о вводе своих войск в Болгарию для защиты входов в Черное море. Москва мотивировала это предложение необходимостью обеспечения безопасности «причерноморских районов Советского Союза и урегулирования вопроса о черноморских Проливах»[921]. В ходе обмена телеграммами с Молотовым Сталин уточнял также, что присутствие наших войск в Болгарии может быть использовано для давления на Турцию[922].

Далее были упомянуты Румыния и Венгрия, причем в контексте учета интересов СССР и необходимости согласования германских действий с Москвой.

Таким образом, советское руководство предложило Германии вновь согласовать интересы. Но на этот раз, скорее речь шла не о разграничении, а об учете советского влияния на Балканах. В условиях нараставшего германского проникновения на Балканы в Москве решили поставить перед Гитлером вопрос о необходимости считаться с интересами СССР.

Как видно, советские лидеры продолжали сохранять иллюзии о готовности Германии заключать соглашения по типу августовского пакта 1939 г. Они, конечно, не могли знать, что в Берлине уже приняты решения о подготовке войны против СССР, но все поведение немцев в последние месяцы на Балканах должно было не просто насторожить, но и убедить их в том, что Гитлер, мало считаясь с советскими интересами, стремится «прибрать к рукам» Балканские страны.

Конечно, выдвигая свои предложения, в том числе и в порядке зондажа, Москва ничем не рисковала, а могла бы точнее выяснить немецкую позицию. Но все же было очевидным, что ее предложения, касающиеся Болгарии, Проливов и Турции, были в тот период уже лишены реальной основы.

Берлинские переговоры в ноябре 1940 г. развеяли надежды в Москве усилить или просто сохранить свое влияние на Балканах, а тем более иллюзии расширить там свое присутствие с помощью Германии.

В конце ноября советские лидеры, все более озабоченные положением на Балканах, начали массированную попытку непосредственно резко активизировать свою роль в этом европейском регионе.