Прежде всего отметим, что значительно возросло количество донесений советских послов из Балканских стран, в которых выражалась явная тревога и озабоченность в связи с резкой активизацией германских действий на Балканах и их очевидной направленностью против интересов СССР.

Реальные факты насторожили и весьма сильно обеспокоили советских лидеров. История с венским арбитражем заставила Москву посмотреть на события на Балканах в ином свете. Как показали дальнейшие события и как можно было заключить из заявлений и выступлений Молотова и из бесед Сталина и Молотова с представителями других государств, в Москве решили действовать в следующих направлениях.

1. Использовать шанс снова договорится с Гитлером и его окружением о разделении сфер влияния и о сотрудничестве на Балканах в связи с предстоящей поездкой Молотова в Берлин и его переговорами с нацистскими лидерами. При этом попытаться, как мы уже отмечали и как подчеркнем дальше, соединить новые договоренности более общего плана с решением конкретных задач. Главными темами были выбраны Болгария и проблема черноморских Проливов.

2. Больше использовать фактор Италии и ее влияние на Балканах. Этому должна была способствовать нормализация советско-итальянских отношений, осуществленная с помощью Германии.

3. Учитывая неудачу в использовании румыно-венгерского конфликта, укрепить контакты с Болгарией, Югославией и Турцией, повлиять на Турцию при обсуждении проблемы Проливов.

4. Не прекращать диалог с Великобританией, в том числе и по вопросам Балкан, при сохранении недоверия ко всей британской политике, в том числе и на Балканах. Привлечь Англию (причем весьма осторожно) для противодействия Германии на Балканах.

Весь этот комплекс проблем оказался в центре советской политики во второй половине 1940 — первой половине 1941 г.

Мы уже подробно говорили о переговорах Молотова в Берлине в ноябре 1940 г., а сейчас вернемся к ним снова, но лишь в контексте ситуации на Балканах.

Повторим, что прежде всего была осторожно выдвинута идея зондажа позиций тройственного пакта и возможности советского присоединения к нему. В этой связи Москва выражала готовность к обсуждению тех проблем, на которые ранее намекали германские представители, — о так называемом Великом Восточно-Азиатском Пространстве и, может быть, новой Европе.

Но, как известно, Германия, в принципе поддерживая присоединение СССР к тройственному пакту, явно хотела направить его устремления на юг, в районы Азии, т. е. в те регионы, которые составляли главный интерес для Британской империи. Правда, уже очень скоро на переговорах выяснилось, что германские варианты такого соглашения были представлены в довольно общем виде. Но для Молотова этот общий подход был лишь неким фоном для выдвижения советских предложений, касающихся Европы, главным образом Балкан. Молотов озвучил их, следуя полученным в Москве директивам.