Решения советского руководства в области пропаганды, выступления А. А. Жданова, записка А. И. Запорожца и т. п. оставались неизвестными широким кругам населения. Все это предназначалось как руководство к действию лишь для советского и партийного актива.

Но совершенно очевидно, что назревание войны с могущественным противником требовало ориентации всего населения страны, которому в течение почти полутора лет внушали мысль об устойчивости сотрудничества и даже дружбы с Германией, об успехах советской политики «в деле обеспечения мира для народов Советского Союза». И даже война с Финляндией, а тем более акции по присоединению части Польши и Прибалтики не требовали пропагандистских мер по «военному воспитанию народа». В своей речи на пленуме ЦК ВКП(б) по итогам советско-финской войны Сталин много говорил о настроениях беспечности и «шапкозакидайства». Теперь же речь шла о подготовке к «большой войне», и требовались неординарные действия и заявления.

5 мая 1941 г. Сталин выступил с речью перед выпускниками военных академий в Кремле. Эта речь также не была опубликована в то время, хотя информация о ней давалась в газетах. Дискуссии вокруг выступления советского лидера сразу же приобрели и продолжают носить характер некой мифологии. Сведения о содержании речи проистекают из двух источников — из воспоминаний военачальников, присутствовавших на заседании, и из материалов допросов советских военнопленных, пущенных в оборот нацистской пропагандой еще в годы войны и служивших оправданием при нападении Германии на СССР: Гитлер и Геббельс заявили 22 июня 1941 г., что они якобы упредили советское наступление.

Но особенный всплеск и остроту проблема получила после выхода в свет книг А. В. Суворова[1139]. В значительной мере его утверждения о том, что Москва готовила превентивную войну против Германии, базировались именно на речи Сталина 5 мая 1941 г., хотя при издании его первой книги текст речи еще не был опубликован.

В многочисленных книгах и статьях российских и зарубежных авторов были выдвинуты разнообразные версии об этой речи, записи которой впервые в России были опубликованы лишь в 1990 и 1995 гг.[1140] Некоторые историки, стоящие на «крайних» позициях, уверяли, что в этой речи Сталин изложил программу наступления против Германии и что вместе с планом, предложенным Жуковым и Тимошенко, она составила основу для нанесения превентивного удара против Германии, названного Сталиным «наступательной войной». Другие авторы оценивали эту речь как чисто пропагандистское выступление, не имеющее практического смысла и не связанную ни с какими планами «наступательной войны». Ряд авторов заняли компромиссную позицию.