По мнению буржуазных историков экономической мысли законы Ликурга «запечатлены сен-симонизмом» 1). Но такое сближение законов Ликурга с сен-симонизмом является чисто произвольным и совершенно необоснованным. Сен-симонизму чуждо было стремление к насаждению общинных форм рабовладения. Подобное сближение было рассчитано на дискредитацию социализма. Р. Пельман демагогически утверждал, что в Спарте существовал «социализм типа военных общин», которые потом и послужили Платону образцом 2).
Таким образом, этот наиболее беззастенчивый фальсификатор истории экономической мысли античности приклеивал ярлык социализма даже к рабовладельческим порядкам древней Спарты. Трудно придумать более грубую фальсификацию истории. Зато в полном противоречии с тезисом о существовании социализма в рабовладельческой Спарте им отрицалось даже простое наличие в ней пережитков общинного строя. Приоритет и извечное господство частной собственности Пельман отстаивал любой ценой. В своё время Р. Виппер находил в истории Греции «коммунистическую школу», которая идеализировала общественный строй Спарты 3).
В период общего кризиса капитализма спартанские «добродетели» вновь были извлечены из тьмы веков и стали объектом разнузданной политической демагогии для идеологов реакционной буржуазии. Так, фашистские историки предвоенной Германии демонстративно восхваляли Спарту, считая её прообразом фашистской Германии. Они утверждали (напр., Леншау), что Спарта была «непревзойдённым образцом государства», подобного которому «мировая история никогда больше не видела». Эта фразеология весьма ярко показывает реакционную сущность фашизма. Для фашистских мракобесов XX века именно террористический режим государственного рабовладения Спарты оказывался общественным идеалом. Спартанские порядки идеализируют и буржуазные реакционеры нашего времени подобно тому, как это делали идеологи греческих рабовладельцев IV века до н. э.
Экономическая мысль древней Спарты развивалась на почве её социально-экономического строя и свойственных ему противоречий.
Формирование рабовладельческого строя древней Спарты происходило в своеобразных условиях. Внутренний процесс дифференциации спартанской общины послужил исходным пунктом для этого и, как везде, общей основой становления рабовладельческого общества. Но этот процесс развивался очень медленно, так как господство натурального хозяйства задерживало его. Влияние торговли на него оказывалось несравненно более слабым, чем в других частях Греции или на островах Эгейского моря с их морской торговлей. Для континентальной Спарты были мало доступны пути тогдашней торговли, на спартанской территории стало невозможно возникновение таких богатых городов, как Афины и Коринф. В основном Спарта осталась вне того интенсивного процесса городообразования, который был так характерен для античной Греции и многое определил в судьбах последней. Экономика Спарты получила аграрное направление и сохранила его даже в V–IV веках до н. э., когда в полисах остальной Греции промышленность и торговля получили большое развитие.