Не только у Платона, но и у Аристотеля, по мнению Маркса, находила себе отражение общая тенденция античных писателей рассматривать даже золотую монету как «символ или знак стоимости», хотя они могли наблюдать только явления металлического обращения, а не бумажного.

Маркс вновь указывал на утверждение Аристотеля, что «всеобщим средством обмена деньги сделались по соглашению», они существуют по установлению и в нашей власти «заменить их и сделать неупотребительными».

Однако, по мнению Маркса, он «понял деньги несравненно многосторонне и глубже, чем Платон», поскольку в одном отрывке «прекрасно объясняет, как из меновой торговли между различными общинами возникает необходимость придать характер денег специфическому товару, т. е. субстанции, которая сама по себе имеет стоимость». Маркс имел при этом в виду рассуждение Аристотеля о том, что с расширением рынков снабжения и сбыта люди «неизбежно прибегли к употреблению денег», придя к соглашению о том, чтобы «давать и брать при взаимном обмене нечто такое, что будучи ценным само по себе было бы удобным в обиходе», напр., железо, серебро или что-нибудь другое («Политика», стр. 24).

Маркс отвергал истолкование (М. Шевалье) этой фразы Аристотеля в том смысле, будто, по мнению последнего, средство обращения должно состоять из субстанции, которая сама по себе имеет стоимость. Напротив, Аристотель ясно говорил, что деньги в качестве простого средства обращения имеют, по-видимому, только обусловленное обычаем или законом существование, как свидетельствует уже их название, и тем обстоятельством, что они «получают свою потребительную стоимость в качестве монеты только от своей функции, а не от какой-нибудь потребительной стоимости, присущей им самим» ²⁵⁾.

Следует отметить, что Аристотель по-разному относился к вопросу о внутренней стоимости денег в своих сочинениях «Этика» и «Политика». В «Этике» он искал справедливость обмена и рассматривал деньги преимущественно как платёжное средство; они выступают как денежный знак безотносительно к своей внутренней стоимости. Аристотель шёл по стопам Платона. Наоборот, в «Политике» он определённее ставит проблему стоимости денег, их природы.

Маркс высоко оценивал исследования Аристотеля в теории денег. Критикуя домыслы Дюринга об экономической мысли Древней Греции, Маркс указывал в 1878 году, что Аристотель открыл «обе различные формы обращения денег – одну, в которой они функционируют как всего лишь средство обращения, и другую, в которой они функционируют как денежный капитал». Вместе с тем Аристотель осмеливается приступить к анализу денег и их роли мерила стоимости и на деле «правильно ставит эту проблему, имеющую столь решающее значение для учения о деньгах». Энгельс протестовал против утверждения Дюринга, будто Древняя Греция имела только «совершенно обыденные идеи» ²⁶⁾. Маркс называл Аристотеля «экономистом древности» ²⁷⁾.