В «Кефалайа» есть место, где слова о пяти деревьях приписываются Христу. Это апокрифическое изречение Спасителя основано на притче о сеятеле и сравнивает горькие деревья, не приносящие плоды на твердой земле, и пять деревьев, посаженные Отцом и дающие плоды «для Него, Его Сына возлюбленного и Его Духа Святого» (288; 1—8). Основой могли послужить также слова Христа: «Всяк садъ, егоже ненасади Отецъ Мой небесныи, искоренится» (Мф. 15; 13). Скорее всего, здесь мы имеем дело с гностической традицией пяти деревьев, существенно отличающейся от манихейских представлений.

Говоря о пяти деревьях Мрака в «Кефалайа» и их связи с Материей, можно сделать некоторые предположения на основе лексических данных, приведенных Е. Б. Смагиной. Она пишет, что термин «Материя» в коптских текстах выражен греческим заимствованием ύλη «древесина, материя»[602] (ср. одно из значений латинск. materia «строевой лес»). Представляется, что эти значения слова повлияли на восприятие деревьев как первых вместилищ Материи в манихейском космогоническом мифе.

Как я упоминал, в манихейской традиции, так же как в гностической, существовали представления как о пяти деревьях Мрака, так и о пяти деревьях Света. В «Кефалайа» это не так очевидно: доминируют пять космогонических деревьев Мрака, а земные пять деревьев обладают двойственной природой, сочетая в себе происхождение от Мрака и частицы Света. Пять земных деревьев в «Кефалайа» ни в коем случае нельзя сопоставить с пятью светлыми деревьями рая из гностического Евангелия от Фомы. Скорее, к этой традиции восходят пять деревьев, посаженных Отцом, упомянутые в «Кефалайа». В качестве примера иной трактовки и развития феномена пяти деревьев в манихейской традиции можно привести текст географически и исторически далекий от коптских «Кефалайа» – т. н. «Трактат Пеллио» (по имени первого издателя), написанный на китайском языке около 900 г.[603]

Трактат уже не упоминает космогонических деревьев Мрака, породивших демонов, наоборот, Демон вожделения сажает пять деревьев смерти в пяти городах (ср. пять миров Мрака «Кефалайа»). Посадка пяти деревьев смерти Демоном сопровождалась установлением пяти темных «членов души» соответственно в пяти городах: темной мысли, темного чувства, темного размышления, темного разума и темного рассуждения[604]. Пять «членов души» или пять «умных» (νοερά) часто упоминались еще в «Кефалайа», но прямую связь между «членами души» и пятью темными мы находим только в «Трактате Пеллио». Причем в этом китайском тексте пять деревьев смерти оказываются связанными с иранской идеей «костной души», а именно пять городов ассоциируются также с пятью членами микрокосма человека: костями, нервами, венами, плотью и кожей.