Согласно гностическим и манихейским представлениям существовали две группы из пяти деревьев противоположной природы. Они олицетворяли соответственно абстрактные сущности мира Света и мира Тьмы. В собственно гностических произведениях редки упоминания пяти деревьев Тьмы, но часто присутствуют пять деревьев Света[591]. Откровения Спасителя своим ученикам из «Пистис София» и «Книг из писания Таинства» из кодекса де Брюса содержат упоминания, в числе великих небесных сил, пяти деревьев; их природа не объясняется, но, скорее всего, речь идет об абстрактных эманациях древа жизни, соединяющего таинства, к которым должны приобщиться совершенные[592]. В «Пистис София» пять деревьев ассоциируются с тайным знанием: «Он (Спаситель. – Г. Б.) не сказал им, где находятся пять деревьев». Интересно, что в «Пистис София» и «Книге Иеу» упоминаются «пять светлых деревьев»[593]. В безымянном тексте из кодекса де Брюса сообщается о том, что «во втором Отце стоят пять деревьев». Второй Отец, упомянутый в тексте, принадлежит к пяти отцам, присутствующим и в манихейской традиции. В одном фрагменте гностического апокалипсиса, найденного в Дейр-Балайзех, некоторые откровения Спасителя Иоанну содержат упоминания пяти деревьев рая[594].

Гностическое отрицательное отношение к материи, этому миру и возвеличивание чистого духа, этот изначальный дуализм гностицизма был отражен в III в. в синкретической доктрине манихейства. Гностические представления о пяти деревьях царства Света (рая) и царства Тьмы также были заимствованы манихеями. Интересно, что в манихейских источниках мы редко находим деревья света, чаще речь идет о пяти деревьях царства Тьмы (в коптских «Кефалайа» мы вообще не находим деревьев Света). Мне представляется, что космогонические, изначальные пять деревьев манихейских «Кефалайа» генетически восходят к пяти деревьям рая Евангелия от Фомы, т. е. в этом случае сама по себе синкретическая космогония и эсхатология гностических апокрифов еще раз переосмысливается в духе жесткого манихейского дуализма.

Прежде чем писать о феномене пяти деревьев Мрака и Света у манихеев, я хотел бы упомянуть о месте числа пять в манихейских произведениях. В одном только трактате «Кефалайа» мы находим целый ряд объектов в группах по пять: пять жилищ, пять отцов, пять слов, пять Спасителей, пять Величий и т. д. В других коптских, турфанских или китайских манихейских текстах также существуют примеры подобных пентад.

Число пять в мифологии пространства толкуется обычно как четыре + один, где последний элемент соответствует центру, а четыре представляет четыре стороны света, четыре направления. Уже количество пальцев на руке или членов человеческого тела представляет собой наглядный пример числа пять как символа целостности. С другой стороны, число пять вряд ли появляется в мифе на основе таких примеров. Скорее мог задаваться вопрос, а почему у человека пять пальцев? Пять в мифе символизирует целостность, а пятый элемент (quinta essentia) в системе является центральным и основным. Так, хеттск. panku– «всё, целое» родственно индоевропейск. основе «пять».