С. 267–269. «Физиономия Российского народа, в основании Славянская, запечатлена естественным оттенком северной природы. Вообще Великороссияне не так высоки ростом, как западные их братья; но за то сложены крепко, здоровы и расположены к тучности. Особенно женщины отличаются дородностью, которая считается одним из условий красоты в низших сословиях. Черты лица у обоих полов правильны, но мало выразительны; лоб вообще узок, глаза и рот небольшие, нос кругловатый. Волосы русые, отчего встарину производили самое имя в «Руси», но по мере приближения к северу, светлеют более и более, так что сбиваются на желтые и рыжие. Впрочем рыжий цвет в общем пренебрежении. По этому существенно нравятся, у молодца черные кудри, у девицы – русая коса, как видно из народных песен; последняя, чем длиннее и гуще, тем сильнее знобит сердце молодецкое. Идеал красавицы: белое, круглое лице, щеки-маков цвет, глаза черные с поволокою, бровь соколиная, поступь павлинная. Молодец также нравится чернобровый и черноглазый; но его главное достоинство состоит в свежести и здоровье, в том, что называется по Русски: «кровь с молоком». Суровость климата, притупляет вообще органы осязания, вкуса и обоняния; атмосфера большею частию туманная, и беспредельные равнины, две трети года покрытые снегом, не благоприятствуют развитию чувства зрения; за то слух очень тонок. – От Малороссов Великороссияне отличаются резко тем, что не имеют той живости в чертах, того огня глаз, которые принадлежать югу; с Белорусцами сходны больше: только у этих последних шея обыкновенно бывает вытянута и голова слишком живо ходит на плечах, тогда, как у Великороссиян, она кажется вросшею в плечи, на толстой, короткой шее. Впрочем они не уступят, или даже превзойдут тех и других гибкостью членов, проворством и расторопностию движений. Русский человек вообще больше крепок, чем силен: он способен переносить самые тяжкие труды, нечувствителен к лишениям, терпелив до бесконечности. Как по крепости телосложения, так и по привычке ко всем суровостям воздуха, здоровье его редко подвергается болезням без особенных случаев. Живет долго, когда сам себе не накличет смерти, и до глубокой старости сохраняет бодрость. Женщины скоро теряют свежесть, но в старости редко подвергаются тому отвратительному безобразию, которое так свойственно южным старухам, и вероятно, было поводом к преданиям о Киевских «ведьмах»

Русский народ богат, как нельзя более практическою мудростию, умеет наблюсти каждый случаи, и, по собственному его выражению: «взмотать себе на ус.» Это доказывается его пословицами, которые составляют драгоценный кодекс житейской философии (см. Пословицы). Необыкновенно смышлен и догадлив, по какой-то врожденной сметливости. Что он знает, то знает про себя, не спешит обнаруживать пред другими, и если теснят его распросами, отделывается обиняками или вовсе притворяется несведущим. Любимый его оборот в разговоре: ирония; любимая отговорочная фраза: «где-ста нам знать, мы люди темные». Эта быстрота понятия и медленность суждения принадлежат равно всем поколениям Русскаго племени; но скрытность выражения менее свойственна Великороссиянам, которые вообще разговорчивее Малороссов и Белорусцев. В отношении нравственном Великороссинне не имеют слишком живых чувств и пылких страстей. Они неспособны к чрезмерным порывам ни в любви, ни в ненависти. Это очевидно из того, что отношение полов друг к другу редко достигает у них степени томительной, бурной страсти, и потому играет слабую роль в семенной жизни. Отсюда же ведет свое начало и малочисленность преступлений, сравнительно с другими народами. За то привычка значит для них очень много. Всякая перемена, всякое нововведение им не нравится. В действиях своих Русский человек не любит расчислять, выкладывать, смотреть в даль, разбирать вероятности удачи и неудачи; у него и в языке нет слова, соответствующего тому, что называется «chance». Ему стоит только решиться, а там все ни по чем; любимое его правило: «на авось города брать, да как нибудь век прожить». Оттого и другая пословица: «Русак умен задним умом». Впрочем неудача его не остановить, так как и успех не придаст энергии: он будет продолжать начатое, пока не у станет, не выбьется из сил. Тогда уж трудно его опять расшевелить и поднять на ноги. Отсюда его довольство настоящею минутою, нерасположенность к дальним затеям и обширным спекуляциям, любовь к покою и отвращение от всякого необыкновенного движения. В сношениях общежития, характер его представляет ту же счастливую умеренность. Он не эгоист: все ему родня, кто сват, кто кум, кто брат; но между тем помнит, что «своя рубашка к телу ближе». При всем том, добрый семьянин безусловно покорный подданный; любит своего государя и отечество, «матушку святую Русь», привязан к родине, к праху своих предков, и не охотник мыкаться по-свету. В отношении к способностям промышленным, художественным, творческим, Великороссияне, как и прочие их братья, не отличаются изобретательностию, но за то чрезвычайно переимчивы и способны к подражанию. Скобелью и топором, Русский человек сделает всякую заморскую хитрость. Мало дорожа жизнию, не хлопочет слишком об ее удобствах, об изящном улучшении своего быта, об утонченности наслаждений. Чувство собственно эстетическое мало развито в нем. Что пестро и шумно, то для него и хорошо, и красно, и весело. Таким образом, основу Великороссийского народного характера составляют качества не блестящие, но прочные: смышленость, постоянство и ограниченность в требованиях. Им-то восточная Русь и обязана своим величием. Предохраняя его от безрассудного истощения сил, они дали ей решительный перевес над западной Русью в политическом отношении. С другой стороны, не мешают ей, по пути, начертанному мудрыми царями, итти вперед и двигаться к совершенству цивилизации, к чему менее способно Малороссийское упрямое своенравие, и Бело-Русская, слишком уже равнодушная ко всему холодность. Сокращение Великороссийского характера, выражается в пословице: «тише едешь, дальше будешь», и история, как нельзя лучше, оправдывает глубокую мудрость этого народного изречения.