3) Первые гетьманы Козацкие, упоминаемые обыкновенно в летописях и историях до Люблинской унии, ведут свой род исключительно от Гедемина или от велико-княжеских ленников, утвержденных его потомками на Руси: – это Лянцкоронский, Вишневецкие, Ружинские, Корецкие, – роды, которые и после восторжествования выборного начала удерживают вотчинное право в несвободных селах бывших своих уделов.

4) Наконец, – то обстоятельство, что Козаки, во внутреннем своем устройстве, представляют сохранившееся вполне начало общин славянских и подчиняются, как высшей власти, приговору веча, которое теперь называется радою, значение которой мы встретим несколько раз в прилагаемых актах.

Значение Козаков, как ратных общинных людей, в зависимости от различных князей Гедиминовского дома, подтверждается выражениями о них современников: так, в одном из прилагаемых актов мы видим, что Козаки, жившие в Черкассах, называются (ее позже 1505 года) Козаками князя Димитрия (Вишневецкого)[130]. У Стрыйковского, при рассказе о нападении Татар и 1516 года, есть известие, что целый отряд их был уничтожен Козаками князя Вишневецкого. Из этого уже явствует ошибка ученых, занимавшихся историею Козаков: они, принимая предводителей козацких этого времени за преемственных козацких гетьманов, ставят время гетьманства Прецлава Лянцкоронского между годами 1500 и 1512[131], Димитрия Вишневецкого – между 1512 и 1514[132] и Евстафия Ружинского – между 1514 и 1534[133]. Между тем, мы видим из приведенных мест, что князь Димитрий Вишневецкий упоминается как начальник Козаков – и раньше и позднее того времени, в котором указывают его гетьманство, и что он, много раз еще предводительствуя Козаками, воюет с Татарами и Турками и, наконец, в преклонных летах, гибнет в Молдавском походе 1564 года[134]. О предшественнике Вишневецкого – Лянцкоронском рассказывают, что, хотя он и перестал быть гетьманом, однако явился предводителем Козаков в походе на Белград 1516 года[135]и на Очаков 1528[136]. Из этого рассказа историков Малороссии, в сличении с вышепоказанными ссылками, явствует, что Лянцкоронский, Вишневецкий и Ружинский были гетьманами одновременно и что для того только, чтобы сохранить мнимую их преемственность, историки Малороссии, начиная с Конисского и оканчивая Марковским, утверждают, что Лянцкоронский и Вишневецкий добровольно слагали с себя гетьманство. Не вероятнее ли допустить, основываясь на их генеалогии и на установленных отношениях Литовских князей, что они владели, одновременно уделами на Украине, что каждый из них, на правах князя, был начальником общинного ополчения, т. е. Козаков, и владельцем несвободного, между Козаками расселенного народонаселения, тем более, что, до времен Ружинского, мы у современников не встречаем следа ни выборного начала при избрании гетьманов, ни самого гетьманского титула: предводители Козаков называются князьями, а там, где упоминаются Козаки, сейчас прибавляется означение, из чьего они удела: «Козаки князя Димитрия» или «Козаки князя Вишневецкого» и т. д. Конечно, по скудности материала, мы не в силах точно определить отношений между Козаками и князьями и степени их подчиненности и зависимости, но данных этого рода мы ждем от разработки современных материалов. Из прилагаемых актов мы можем указать на то обстоятельство, что после смерти Козака, если у него не было прямых наследников, имущество его наследовал князь: «как же того обычай есть, тын отъумерлые речи, хто ближнего не мает, приходят на Наместника»[137], при чем наместник раздавал княжеским слугам менее ценные вещи, более же ценные отдавал великому князю.