Мойнихен считал по-другому. Америка уже не могла обойти, как предлагали сторонники изоляционизма, систему, которую сама так успешно выстроила. Существовали интернациональные инстанции, такие как Международный суд, и нормативные режимы, например международный закон о морских перевозках, которые имели реальную силу; американцы не могли делать вид, что их не существует или что они не затрагивают интересы страны. Из всего вышесказанного Мойнихен делал вывод о необходимости смены курса: Америке следовало признать идеологическое единство Третьего мира и вместо того, чтобы устраниться с арены, поступить в соответствии с парламентскими принципами – то есть перейти в оппозицию. Соглашаясь со своей относительной изоляцией внутри международного сообщества, Вашингтон получал возможность собраться с мыслями и разработать для мира альтернативный курс. Вильсон дал для этого ориентиры. Возвращаясь к тому, что в действительности являлось предметом глобальной борьбы между ним и Лениным, Америка должна была встать на сторону, как выражался Мойнихен, партии свободы против партии равенства и заново утвердить либеральные ценности. Мировое сползание к радикализму и социализму следовало как можно скорее побороть в пользу свободного предпринимательства, а также гражданских и политических свобод. «Пришло время, когда американских ораторов начали бояться на международных форумах за правду, которую они могут произнести вслух»[371].

Статья вызвала бурную реакцию. Говорили, что сам Киссинджер опоздал на совещание, желая ее дочитать. Президент Форд также ее одобрил – в прошлом году он сам резко выступил против «тирании большинства» на съезде Генеральной Ассамблеи ООН, – поэтому Мойнихен получил назначение посланника США в ООН. Критика в адрес организации, особенно со стороны американских консерваторов, становилась все более острой. Консервативный фонд «Наследие», учрежденный в 1973 г., уже двигался по оппозиционному пути, что привело к созданию влиятельного критического Проекта по оценке ООН и усилило враждебность Конгресса в отношении ООН. Недавний делегат США в ООН Уильям Бакли писал, что эта организация представляет собой «самый существенный вызов морали в истории свободных институтов». Австралийская писательница Ширли Хаззард, некогда работавшая в Секретариате, говорила, что ООН стала закоснелой и склонной к саморазрушению; другие высказывались еще менее лестно. Однако, по мнению Мойнихена, с помощью терпения, мудрости и убеждения американская внешняя политика могла бы вернуть былое значение институту, созданному Вашингтоном. Мировое лидерство все еще было возможно[372].