Последствия такого сближения для Вашингтона могли быть весьма печальны; многие считали, что под угрозой оказывалась вся геополитическая структура послевоенной американской власти. Готовность Никсона к девальвации доллара в 1971 г. американские глобалисты считали проявлением ксенофобии, угрожавшим возвращением к экономическому национализму и изоляционизму 1930-х гг. Киссинджер подвергся шквалу критики за пренебрежение к Японии и попытки привлечь на свою сторону Китай, а также за то, что упустил из виду важность отношений с Западной Европой в стремлении сгладить противоречия с Кремлем. Его критик и соперник Збигнев Бржезинский, позднее ставший советником Картера по вопросам национальной безопасности, предупреждал о «националистской заразе», разъедающей Североатлантический альянс[377]. В результате сначала неформально, а затем и официально Вашингтон начал восстанавливать отношения с Европой и Японией. В 1973 г. 300 политиков, бизнесменов и профсоюзных лидеров встретились в рамках Трехсторонней комиссии, основанной Дэвидом Рокфеллером и изначально возглавляемой Бржезинским. Ее девиз отлично сформулировал один из участников, заметивший: «Глобализм и билатерализм не дают надежды на успех, а вот трилатерализм – дает». Активное участие лично Рокфеллера продемонстрировало огромную власть, которую эта семья направляла со времен Вильсона до Фосдика и Раска на институциональное подкрепление стремления Америки к мировому лидерству. Правый и евангелист Пэт Робертсон писал о Комиссии как о мировом протоправительстве, восстающем «из глубин зла»; левые относились к ней как к реваншу международного капитализма. Последние, безусловно, были ближе к истине в том смысле, что переоформление международных отношений между государствами и организациями на Западе способствовало возвращению США на роль мирового лидера. Создание два года спустя будущей Большой семерки стало официальным подтверждением этого процесса и позволило американцам укрепить отношения с Западной Европой и Японией, являвшиеся центральной осью американской послевоенной экономической стратегии. К 1980-м гг. на долю государств – членов Трехсторонней комиссии приходилось две трети мирового экспорта и почти две трети мирового валового национального продукта. Результатом стало ослабление торговых связей Юга, совпавшее с моментом, когда его внутреннее единство также пошатнулось под влиянием нефтяного кризиса. По мере того как росла солидарность внутри Атлантического блока, разрыв со странами по другую сторону Средиземноморья увеличивался: смерть Бумедьена в 1978 г. положила конец попыткам создания афро-европейского альянса. Данный процесс отлично иллюстрировало высказывание Бржезинского, сделанное через несколько дней после судьбоносной встречи представителей Движения неприсоединения в 1973 г. в Алжире, о том, что «открытые политические действия и, возможно, даже создание новых политических структур» требовались для того, чтобы «эффективно справляться с тем, что сейчас может выглядеть как преимущественно технические или экономические проблемы».