Отчасти этим объяснялись громы и молнии, которые Мойнихен навлек на себя в должности посланника ООН, продержавшись на ней семь месяцев: он столкнулся с таким отпором, которого не знали другие представители США ни до, ни после него, за исключением столь же колючего, но не такого обаятельного Джона Болтона 30 лет спустя. Против него сыграло и то, что вскоре после вступления Мойнихена на пост Генеральная Ассамблея приняла знаменитую резолюцию, приравнивающую сионизм к расизму. Для него она была словно красная тряпка для быка (в особенности – хотя он всегда это отрицал – с учетом того, что он уже подумывал о выборах в Сенат как о следующей ступени в карьере). Мойнихен попал на первые полосы газет, защищая Израиль и отстаивая сионизм как «национальное освободительное движение», а борьбу ООН за права человека и демократию подвергая едкой критике. Журналистам в Нью-Йорке это понравилось, однако профессиональные американские дипломаты были разочарованы, и Киссинджер тоже. Когда британский посланник в ООН Айвор Ричард попросил Мойнихена «проявлять чуть больше терпимости» и предупредил, что ООН – «не корраль О-Кей, а я не Уайетт Эрп», Мойнихен предположил, что столь очевидную атаку на него тот наверняка предпринял с одобрения Киссинджера. Форд убедил его остаться на посту, однако к февралю 1976 г. он уже покинул должность, начав подготовку к выборам в Сенат. Сенатором от Нью-Йорка Мойнихен оставался 25 лет[373].

Важным вкладом Мойнихена во внешнюю политику США стало то, что он заложил идейное основание для радикально нового многостороннего подхода Америки к деколонизации и ее последствиям. Возникновение внутри ООН мощного блока государств с представлениями о глобальной справедливости, отличавшимися от представлений Вашингтона, привело к тому, что в конце 1970-х гг. США перешли от молчаливой оппозиции к выраженной контратаке по многим фронтам. Одним из них было стремление Третьего мира к Новому международному экономическому порядку, другим – права человека, третьим – вопросы окружающей среды. Переход от реальной политики Киссинджера к моральному идеализму Картера возродил экономическую солидарность Запада против Юга, одновременно пропагандируя права человека и права личности в противовес государству. Вашингтон продолжал поддерживать многочисленных диктаторов по всему миру. Постоянство не входило в число его приоритетов; США стремились к созданию нового нормативного кодекса, к преобразованию мирового сообщества – к чему и призывал Мойнихен. Отказавшись от традиционно проявляемого Киссинджером уважения к суверенности государств, США начали строить свою политику в беспрецедентной степени на основе того, что друг Мойнихена Норман Подгорец называл «суверенитетом индивида». Это привело к маргинализации основных органов ООН и переориентации американского влияния на поддержку возрождения рыночных сил в мировой экономике, а также неправительственных организаций, защищавших права человека. Возрастающая враждебность Конгресса и общественного мнения по отношению к ООН постепенно подтачивала способность организации реагировать на действительно глобальные проблемы, в частности в сфере охраны окружающей среды[374].