Организационно фонд также много у них заимствовал, что возвращает его историю назад, к истокам холодной войны. Финансируемый Конгрессом и Госдепартаментом, фонд распределяет средства между четырьмя основными реципиентами – официальными интернациональными фондами Демократической и Республиканской партий, Институтом свободных профсоюзов и Центром международного частного предпринимательства, которые далее работают с зарубежными партнерами. Это позволяет Национальному фонду демократии, как отчасти и основанному ЦРУ Конгрессу за свободу культуры, презентовать себя и свою деятельность не как продукт американского государства, а как отражение настроений в американском гражданском обществе. Как ни странно, в Акте, учреждающем фонд, говорится, что он «не может считаться агентством или органом правительства США». Размывший границы, которые отделяют государство от гражданского общества, призывающий к всеобщей демократии, в то время как сам он до сих пор не может оторваться от прошлого и холодной войны, фонд преобразовал идеологию Вильсона и Мадзини и завоевал доверие у демократий, нуждавшихся в поддержке в конце века. Фактически его модель распространения американской власти и влияния оказалась такой мощной, что просуществовала дольше самой холодной войны; в 2011 г., по-прежнему настаивая на своем неправительственном характере, фонд провозгласил арабскую весну знаком того, что последние подвижки в сфере развития демократии могут оказаться лишь временными. Неправительственная организация, основанная правительством, организация правозащитников, на деле отстаивающая глобальную миссию США, Национальный фонд демократии через эти противоречия демонстрирует глубинный идеологический характер возрожденной борьбы за права человека[405].

В 2007 г. главный редактор журнала «Foreign Policy» («Внешняя политика») Мойзес Наим написал статью под названием «Опасность самозванцев для демократии». В ней он заявлял о возникновении нового загадочного феномена, так называемых «правительственных» неправительственных организаций. В пример Наим приводил путинских «Наших» и суданскую организацию «За права человека», называя их неправительственными организациями, созданными правительством. Некоторые, по его мнению, вполне безобидны, однако многие представляют опасность, потому что используют доверие к неправительственным организациям с целью продвижения интересов своего правительства за рубежом. Как же Наим классифицировал Национальный фонд демократии, который признавал «правительственным»? Будучи членом совета директоров, он утверждал, что фонд – «хорошая» неправительственная организация, созданная правительством, открыто – как и он сам – говорящая о своей деятельности. Проблему с запутанным статусом подобных организаций Наим предлагал решить через мировую рейтинговую систему (наподобие тех, что существуют для кредитования и других финансовых инструментов). Однако кто может поручиться, что рейтинговые агентства не будут подвержены давлению, которое в результате может сказаться на автономности неправительственных организаций? Ведь уже существует рейтинговое агентство для оценки свободы: это еще одна «правительственная» неправительственная организация, Фридом Хаус (Дом свободы), базирующаяся в Вашингтоне, финансируемая практически полностью правительством США, под управлением совета директоров, «убежденных в том, что лидерство Америки в международных делах необходимо для защиты прав человека и свободы». (По крайней мере, раньше они придерживались именно такой позиции. Ныне, как свидетельствует веб-сайт Фридом Хаус, они считают, что «распространение демократии и соблюдение прав человека в других странах представляет жизненную важность для интересов Америки за рубежом и для мира во всем мире».) Гражданское общество больше не существует отдельно от государственной власти, поэтому не обладает моральным превосходством для того, чтобы ее судить. Объединенные общими интересами и идеалами, они слились воедино[406].