Она ставит чашку на подоконник, опускает взгляд на руки, переворачивает их и смотрит. Проводит пальцем по верхней линии на правой ладони.

– Помнишь, где линия жизни?

Я киваю.

– Помнишь, где линия любви?

Анна смеется.

– На моей полно маленьких ответвлений. Линдси называла их линиями моих перепихонов.

– Что стало с Линдси? – спрашиваю я.

– У меня никогда не будет ребенка, – говорит Анна.

– Конечно, будет. Тебе всего тридцать три. Просто продолжай пытаться. Наверняка у тебя в итоге будет четыре сопляка, которые выглядят и ведут себя, как Джереми.

Она качает головой.

– Месячные не идут из-за того, что у меня К с большой буквы.

– И как это связано с задержкой?

– Карцинома яичника, рак, – произносит она.

– К с большой буквы называют клитор, тупица. – Слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я понимаю, что она сказала. Комната задерживает дыхание, пылинки замирают в воздухе, солнечные лучи останавливаются у оконного стекла и жду. Внутри меня бетонная тишина.

Я качаю головой.

– Нет.

– Элла.

– Откуда ты знаешь, что это не доброкачественная опухоль?

– У меня четвертая стадия. И уже появились метастазы.

– Ты консультировалась с другим специалистом? Потому что если нет, тебе надо срочно это сделать.