– А ты не знаешь, где она сейчас? – тихо, но твердо наконец спросила Лина.

– Нет. Нет, не знаю.

– Она еще давала о себе знать?

Оскар колебался.

– Да, – сказал он решительно, как будто ждал этого вопроса и только теперь понял, как на него ответит.

Лина резко отвернулась от окна.

– И когда же? И что она сказала?

– После того, как в газете появилась рецензия Портера. Грейс прочитала ее и позвонила мне. Она хочет поговорить с тобой, сказала она. И оставила свой номер телефона. Когда будешь готова. – Оскар вытащил из заднего кармана клочок бумаги с нацарапанной цепочкой цифр. Он подошел и встал рядом с Линой у окна.

Взяв листок, Лина посмотрела прямо на отца. Все всегда говорили, что она похожа на мать, но теперь она поняла, что у нее глаза Оскара: другого цвета, но такой же формы, к тому же они одинаково преломляли свет, одинаково выдавали чувства. И Лина, и Оскар были бессильны спрятаться за ними. Сейчас в его глазах отражались облегчение, сожаление и любовь.

– Позвони ей, когда будешь готова. – Оскар обнял дочь, и Лина, хотя и не позволила себе расслабиться в его объятиях, все же прижалась к нему, положила голову ему на плечо и вдохнула запах бруклинского воздуха, скипидара, масла, сигаретного дыма, домашней пыли и сладких духов Натали, всего, что составляло его аромат.

Оскар выпустил дочь из объятий, сжал ее руку и снова обнял, как будто боясь, что хорошо пригнанные, разрозненные кусочки, из которых состояла Лина, могут с грохотом упасть и рассыпаться.

– Все в порядке, папа. У нас все хорошо. – Она произнесла эти слова и поняла, что это правда. Было бы легко обвинить Оскара в том, что она одинока и во многом не уверена, но он тут ни при чем. И мать тоже. Лина не могла винить незнакомую женщину. Ее жизнь принадлежала ей самой, и жизнь эта могла быть хорошей, а могла пройти в пустых мечтах о большем, об ином.

Оскар обнял дочь в последний раз и молча вышел из комнаты. Лина осталась стоять у окна спальни. Она смотрела, как вспыхивают уличные фонари, как темнеет здание, а потом в них снова вспыхивают пятна света – это люди, быстрые и разноцветные, входят в комнаты. Она услышала, как хлопнула входная дверь – это Оскар вышел из дома. Она смотрела, как он идет на восток по Шестой улице, опустив голову и засунув руки в карманы, а потом сворачивает за угол к метро и исчезает.

Наконец Лина отвернулась от окна. Она посмотрела на дверь, потом на свою сумку, на смартфон. Стоит ли сейчас звонить матери? Готова ли она? Внезапно в Лине проснулась неугомонная энергия, и мысль о пробежке – просто пробежаться по парку, снова и снова огибая петлю, – показалась соблазнительной, но было слишком темно, и физическая усталость не смогла бы вытеснить эту странную неловкость, эту ошеломляющую новую реальность.