Задачи подводным лодкам штаб флота формулировал следующим образом («предписание» командиру «Нарвала» от 6 (19) сентября 1916 г.): «Идти к Босфору, наблюдать за восточной границей заграждения днем и ночью перед рассветом. По возможности препятствовать тралению противника. Радио слушать с 21 до 23 часов, с 1 до 3 часов»[1260]. В большинстве случаев командирам предоставлялось право действовать по обе стороны от загражденного района; если же в предпроливную зону направлялись две подводные лодки, то сохранялась разграничительная линия, установленная в начале июня (н. ст.).

Однако, как и в предшествовавшие месяцы, не была обеспечена непрерывность пребывания лодок на линии блокадного дозора: смена происходила не в районе боевых действий, а в Севастополе. Очередная лодка выходила в лучшем случае в день возвращения предыдущей, а иногда на следующие сутки. Более продолжительные перерывы зафиксированы в двух случаях: с 2 (15) по 6 (19) августа и с 19 августа (1 сентября) по 26 августа (8 сентября) 1916 г.[1261]. Это, впрочем, не мешало А. В. Колчаку в полумесячных донесениях в ставку регулярно докладывать о непрерывном нахождении лодок перед Босфором[1262].

Неприятель не противодействовал оперативному развертыванию подводных лодок, поэтому боевое обеспечение их переходов в районы боевого предназначения ограничивалось организацией противолодочной и противоминной обороны при выходе и возвращении в Севастополь. Безопасность лодок достигалась общими мероприятиями охраны рейдов по поддержанию благоприятного оперативного режима. В видах минимизации угрозы со стороны германских подводных лодок иногда практиковались ночные выходы.

Организация противолодочной обороны противника существенных изменений не претерпела. Из-за потерь в корабельном составе и возросшей минной опасности конвоирование транспортов боевыми кораблями (до эсминцев включительно) организовывалось германо-турецким командованием только в исключительных случаях. Пример — охранение транспорта «Патмос» эсминцами «Басра» и «Самсун» на переходе из Зунгулдака в середине сентября (н. ст.) 1916 г.[1263]. Корабельных противолодочных дозоров противник не выставлял, поисковых действий перед портами и в узлах коммуникаций не вел; отмечено лишь несколько выходов миноносцев, канонерских лодок и катеров для встречи и проводки судов в Босфор[1264]. Германо-турецкое командование приступило к вооружению крупных пароходов артиллерией, вероятно, не без влияния опыта русских, с июня 1916 г. практиковавших эту меру[1265]. Впрочем, в обоих столкновениях вооруженных транспортов с российскими лодками (бои «Тюленя» с транспортом «Родосто» 28 сентября (11 октября) у о. Кефкен и «Нарвала» с пароходом «Кешан» 3 (16) октября у м. Шили) победа осталась за подводниками: в первом случае судно было захвачено и приведено в Севастополь, во втором — выбросилось на берег и в строй более не вводилось[1266]. Не всегда давали положительный результат и попытки неприятельского командования регулировать режим судоходства в угрожаемых районах. В частности, запрещение приближаться к берегу ближе чем на 2 мили зачастую игнорировалось судоводителями, предпочитавшими ходить вдоль побережья, дабы успеть выброситься на отмель в случае подрыва на мине[1267].