Осенью 1915 г., с вступлением в строй дредноутов «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», командование флота получило возможность разделись основные силы на три тактические («маневренные») группы, каждая из которых была в состоянии справится с «Гебеном» и могла служить надежным оперативным прикрытием для эскадренных миноносцев, действовавших на прибрежных коммуникациях турок. Это позволило придать действиям на сообщениях противника более регулярный, хотя и не непрерывный характер. С включением в состав «маневренных» соединений авианесущих кораблей впервые в истории формировались многоцелевые корабельные группы с разведывательными, поисковыми и ударными функциями, или, используя определение современного британского историка, «линейно-авианосные оперативные соединения» («battleshipcarrier task force»)[1288]. Однако в полной мере реализовать, бесспорно, прогрессивную идею «маневренных» групп не удалось в силу некоторых организационных и оперативных просчетов, допущенных командованием флота — смена групп в базе, а не в районе боевого предназначения; ротация начальников и др.

Новшеством, реализованным командованием флота в кампании 1916 г., стала организация оперативного взаимодействия надводных кораблей (тактических групп из двух эсминцев) и подводных лодок. Выработанная оперативной частью штаба флота схема блокады «угольного» района (днем — подводными лодками, ночью — эсминцами), оказалась эффективной, однако не получила широкого применения из-за отвлечения легких надводных сил для решения других задач. Тем не менее опыт совместных действий миноносцев и подводных лодок показал возможность обмена информацией об обстановке, взаимной передачи данных разведки и вообще более тесного взаимодействия. Прогресс в этом направлении сдерживали, главным образом, технические недостатки лодочных средств связи.

При применении подводных лодок командованию флота не удалось избежать перерывов в блокадных действиях. Выход очередной лодки из Севастополя осуществлялся, как правило, после возвращения предыдущей (в тот же день, а иногда через промежуток времени до трех суток). В результате перерывы между уходом одной лодки из района боевых действий и прибытием другой достигали трех — четырех суток.

В действиях подводных лодок с весны 1916 г. наблюдается сочетание двух способов действий позиционного и крейсерства в ограниченном районе: командиры лодок чередовали пребывание на позициях в оконечных участках коммуникационных линий (у входа в Босфор, перед Зунгулдаком) с крейсерством в районе Зунгулдак — Босфор или м. Калиакра — Босфор. Заслуживает упоминания стремление некоторых командиров (например, командира «Тюленя» М. А. Китицына) к разнообразию способов действий и тактических приемов, отказу от шаблонных решений, частой смене позиций для введения в заблуждение противолодочных сил противника.