Вскоре последовали и другие конфликты. 3 апреля чешские организации опубликовали свои требования, в которых, между прочим, содержался пункт о равноправии чешского языка. Против этого, казалось бы, законного, требования чехов немцы подняли такую бурю протеста, о которой услышали далеко за пределами Праги. Полемика перекинулась также и в Вену, где приняла резкие формы как в правой, так и в левой прессе. Не было такого ругательства, не было такой плоской остроты, которых бы не пустила в ход «свободная» венская пресса.

Одно небольшое происшествие еще ярче характеризует господствующее в Вене настроение. Новый премьер-министр Пиллердсдорф, который некоторое время пытался лавировать между либералами и консерваторами, пригласил вместе с австрийскими либералами в состав своего кабинета в качестве министра просвещения вождя чешских либералов Палацкого, надеясь таким путем достигнуть некоторого примирения немцев с чехами.

По своим политическим взглядам Палацкий принадлежал к людям умеренного толка. Он выступал за сохранение Австрии как конституционной монархии. Палацкий с радостью согласился на сделанное ему предложение. Однако представители австрийской реакции приняли его так, как будто бы им предложили на пост министра дьявола в образе человека, и ответили градом оскорблений. «Бедные венцы теперь должны учить чешский язык, — язвительно замечали в Вене, — приглашение Палацкого свидетельствует о потере разума», и предлагали (это предложение было высказано в университетских кругах) правительству переехать на жительство в дом для умалишенных. Наконец, к Пиллерсдорфу отправилась депутация с протестом, и когда он справедливо заметил, что нужно подождать и посмотреть, будет ли Палацкий неудачным министром, то разразился настоящий скандал. Пиллерсдорф сам едва удержался на посту. Дело кончилось тем, что Палацкий отказался от назначения.

Настоящая борьба развернулась в апреле по вопросу об участии во Франкфуртском парламенте. Подготовительный комитет Национального собрания во Франкфурте пригласил австрийцев для участия в его заседаниях, которые должны были явиться прелюдией к созыву первого парламента объединенного германского государства. В числе приглашенных был также и Палацкий. Австрийские левые выступали за участие во Франкфуртском парламенте, они также поддерживали идею объединения Австрии с Германией — и не только Австрии, но и всех остальных, исключая Венгрии, земель монархии. Теоретически они были против включения Галиции и Крайны, но поскольку эти страны были уже упомянуты — правда, в оспариваемой, «октроированной» конституции — как части «нераздельной Австрии», то вопрос о них обошли молчанием и, кроме того, пригласили еще Польшу. Большинство левых считало совершенно очевидным, что земли чешской короны также войдут в новое германское государство, и считало излишним спрашивать у чехов их мнения.