Когда собрались и Сегал быстрым, всевбирающим взглядом действительно убедился, что все перед ним, он подал знак помолчать и негромко сказал:

— Нашу колонну, безусловно, видели в пути следования и уж, конечно, когда мы пересекали автостраду. Так или иначе, но с минуту на минуту в Нойнкирхене начнется переполох. Разверните карты. Итак, мы находимся левее местечка Гинтенбург, то есть к Нойнкирхену подошли с западной стороны. Я принял решение: сейчас на предельной скорости развернутым строем идем в Марерсдорф и снова выходим на автостраду. Затем буквально через километр я, Карпенко, Потапов, Шмырев, Хабалов и Тихонов резко сворачиваем и атакуем западную часть города справа. Остальные машины идут дальше и повторяют тот же маневр, врываясь в Нойнкирхен слева. Затем в том же порядке я прорываюсь через мост к собору, остальные следуют за мной в восточную часть Нойнкирхена. Как только окажемся на улицах, пехоте с танков долой. Всем действовать по обстановке. После боя сбор назначаю на площади у собора. Вопросы?

— Какова будет дальнейшая задача? Будем удерживать город до подхода своих или пойдем дальше? — спросил старший лейтенант Харламов.

— Удерживать город не будем. Мы пойдем навстречу своим. Наше дело посеять панику в глубоком тылу врага и тем самым ослабить сопротивляемость его опорных пунктов на пути наших войск. Все! Боевую задачу довести до сведения каждого бойца и каждого танкиста. По местам!

Через три-четыре минуты танки, одновременно взревев двигателями, на бешеной скорости вынеслись из леска на широкое поле и, на ходу перестраиваясь, пошли к небольшой россыпи домов Марерсдорфа. Впереди показалась группа всадников, заметавшихся в отдалении, в ту же секунду люк танка под номером 196 захлопнулся над головой капитана Сегала, а еще через секунду раскатисто ударила пушка. Снаряд разорвался чуть дальше группы кавалеристов. Ветер донес пронзительно-звонкое ржание перепуганных лошадей. Всадники пошли наметом, рассыпаясь по равнине. По ним ударили еще — сразу из нескольких танков. Ротам Фаронова и Харламова было хорошо видно, как черные смерчи разрывов мгновенно легли среди них, разметывая в стороны лошадей и людей. Пять или шесть кавалеристов, сшибленные с седел, пытались спастись бегством, но танки быстро настигали их. Грузноватый и, видно, тяжелый на ногу офицер, со свастикой на рукаве, бежал последним и все пытался отстегнуть ремень шашки, которая мешала ему бежать. Он то и дело оглядывался. Потом Фаронов увидел его глаза — шальные, дикие, ничего не понимающие. На танке кто-то из автоматчиков ударил очередью. Бегущий офицер перевалился через голову. Фаронов успел только заметить три или четыре темных пятна на его спине.