«Так и быть» – потому что москвичи были убеждены, будто вообщето Москва является прямым преемником престола Апостола Петра, Древнего Рима, который, скатившись в ересь, утратил свои преимущества, и те должны быть переданы Москве. Разумеется, наше превосходство не может иметь места, если мы в чемто несовершенны. Так выстраивалась концепция Третьего Рима, который нужно сохранить и едва ли нужно улучшать: идеал – он и есть идеал.

Плодом этих размышлений и практик стал русский папизм, наделавший немало бед. Надо сказать, «канонические» и идеологические его источники донельзя скудны и неоригинальны. В первую очередь это «Константинов дар», в который наши иерархи верили, как в Бога. А потому при патриархе Никоне он был даже включен в состав «Кормчей книги». Второй – так называемая «Повесть о белом клобуке» – своего рода русская интерпретация «Константинова дара», появившаяся в Новгороде при митрополите Геннадии практически одновременно с посланием старца Филофея.

Смысл этого повествования сводится к тому, что якобы император св. Константин Великий (306—337) после своего крещения даровал Римскому папе св. Сильвестру (314—335) белый клобук, как символ (опять символ!), отличающий его от всех остальных архиереев. Последний православный папа Рима (интересно, каково его имя?), предвидя ересь своих преемников (?), отослал сей клобук на хранение в Константинополь, но и там патриарх Филофей (1353—1354; 1364—1376), предвидя измену веры со стороны греков на Соборе во Флоренции (без малого за век?), передал драгоценную реликвию Новгородскому архиерею. Таким образом, как считалось, Москва, Новгород и Тверь стали центрами истинной веры и преемниками Второго Рима[888].

Нет, однако, никаких сомнений в том, что эта книга не имеет никакой исторической достоверности. Хотя в ней и утверждается, будто эта символическая передача состоялась в XIV в., точно известно, что белый клобук носил еще Новгородский епископ Иоанн II (1165—1186). Кроме того, на концах клобука, рождение которого относят еще к IV веку, вышиты изображения некоторых русских святых, которые проживали много веков спустя. В частности, преподобного Варлаама Хутынского (память 19 ноября), преподобного Сергия Радонежского (память 25 сентября), преподобного Кирилла Белозерского (память 9 июня). «Анахронизм более чем на 1000 лет!»[889]

Не удивительно, что Московский собор 1667 г. (хотя, очевидно, под давлением присутствовавших на нем греческих иерархов и их представителей) дружно признал, что «никто сему посланию веру имеет, зане лживо и не право есть; якоже яснейше возобличатся прочая его блядословия во ином писании». Хотя и «ради древнего обычая» (видимо, чтобы несколько смягчить удар по самолюбию русских архиереев) разрешил нашим митрополитам носить белые клобуки[890]. Неудивительно, что при Петре Великом, хотя и на короткое время, белые клобуки исчезли из митрополичьего одеяния.