Здесь опять, хотя и в новой редакции, проявлялись «третьеримские» идеи – нелепые, романтичные и нереализуемые. Мы бессчётно направляли деньги в Африку, Чили, Китай, Вьетнам, Болгарию, Чехию, Венгрию и далее по списку, не заботясь о том, что советские граждане едва ли могут считать свой быт устроенным. Но в итоге разрушили собственное жилище, не снискав уважения среди безответных «братьев», с удивлением взиравших на людей, забывших, что в политике нет друзей. «Хату покинул», а потому – «оставляется дом ваш пуст» (Мф. 23: 38), все закономерно…

А вот Византия не жертвовала своими интересами ради других государств и народов. Да, она воевала чуть ли не ежегодно – в том числе и для возврата своих исконных территорий. Но не для Сербии, Болгарии, Руси и т.д. Безусловно, факты гонений на христиан в Персии зачастую становился поводом для начала очередной военной кампании. Но… мог и не становиться – в зависимости от конкретных обстоятельств. Византийское правительство легко удовлетворяло просьбы и направляло своих миссионеров в самые дальние уголки Ойкумены. Но не разменивало собственные земли на интересы «братьевхристиан», тем паче, что как и тогда, так и теперь, они нередко не совпадали с их собственными, причем порой весьма кардинально.

***

Женщину, подарившую нам жизнь, любят не за то, что она красивая, добрая, молодая, успешная, а потому, что она – мать. Какой бы ни была наша Родина, она – наше Отечество, служить которому и любить которое мы обязаны по факту рождения на русской земле. Отдаваясь на волю волнам бессмысленных и вредных мечтаний, забывая и игнорируя собственную историю (пусть и далеко не всегда красочную, занимательную и победоносную), мы рискуем стать людьми без родословной, заменяя настоящих предков вымышленными персонами, а пролитую ими за Россию кровь – чернилами.

Удивительно ли, что именно после рождения «третьеримской» идеи, т.е. с XV— XVI столетия, мы стали являть себя миру в далеко не самом выгодном свете. «Насчет созидания, насчет творчества, самобытного устроения, прочности и т.п., – писал К.Н. Леонтьев, – Россия остается еще сфинксом; способна ли она ко всему этому – еще вопрос, и очень горький даже. Но что касается до способности всеразрушения – в этом ее никто не превзошел. Все слабое или маломальски ослабленное вокруг России одно за другим рушится и гибнет: Казань, Астрахань, Сибирь, Малороссия, Швеция, Польша, Турция, Кавказ, азиатские ханства… Смешно даже видеть и читать, когда наши обижаются или притворяются обиженными тем, что Запад нас боится! Не то страшно, чего хочет великий народ, а то страшно, что он нечаянно, быть может, иногда, да делает»[926].