Но это поражение сокрушало слишком смелые и преждевременные затеи великого князя, [а] не его фактическое преобладание над церковью, которое давало и без секуляризации средства привлечь церковные имущества на служение государеву делу. О том положении, какое монастырские вотчины заняли в системе тяглого обложения со времен Ивана III, я уже упоминал. Был и способ привлечь эти вотчины, как и святительские, к обеспечению военных нужд: испомещение на их участках служилых людей. К сожалению, эта практика – получившая в XVI и XVII вв. значительное развитие – мало изучена, материалы о ней еще совсем не собраны. Но и для времен Ивана III имеем указание на нее в сочинении Иосифа Волоцкого: он осуждает новгородского архиепископа Серапиона за раздачу церковных земель боярам и детям боярским. Если, как весьма вероятно, тут речь идет о светских людях, составлявших владычный двор, занимая разные должности по епархиальному управлению, то это лишь одна сторона дела. Ведь эти архиерейские, как и митрополичьи бояре и дети боярские, не были освобождены от службы в государевых полках, на случай похода. Еще договор митрополита Киприана с великим князем Василием Дмитриевичем, о котором мне раньше приходилось упоминать, определяет, что старые бояре митрополичьи, которые служили еще митрополиту Алексею, идут в поход под митрополичьим воеводой, а вновь поступающие в митрополичью службу – входят в состав полков великого князя. Последний порядок позднее единственный; при Иване III нет, конечно, речи о митрополичьих воеводах, но служба лежит на служилых помещиках митрополичьих, архиерейских; даточных людей дают все церковные земли. Словом, компромисс между требованиями великокняжеской власти и привилегиями крупного землевладения определился одинаково для вотчин церковных и боярских – путем постепенного усиления лежащих на них обязанностей по отношению к делу государеву, князя великого.

Подчинившись этим требованиям, вотчинное землевладение вошло в строй Московского государства как его органический составной элемент. Первичные планы Ивана III были слишком круты и невыполнимы. Великокняжеская власть не могла без удержу сокрушать верхи вотчинновладельческой среды, боярской и духовной. Она сама в них слишком нуждалась по всему строю московской жизни. Нужны ей были не только ратники рядовые и тяглые плательщики. Необходимы ей были и начальные люди, с которыми можно бы было держать государство; нужны были и руководители «учительного сословия», церковные иерархи, тоже начальные люди, с которыми можно было бы держать церковь; игумен Иосиф был прав, настаивая, что и эти нужны, как социальная сила того же боярского уклада; обычные опоры власти великокняжеской должны были испытать приспособление к новому строю этой власти и ее потребностей, но не могли быть сразу отброшены, т. к. заменить их было нечем.