Конец нехорошей квартиры с захватом ее вооруженными чекистами мог отразить и конец «Никитинских субботников», окончательный разгром объединения летом 1933 г., а вместе с пожаром в Доме Герцена – катастрофу всей писательской Москвы, конец хоть отчасти независимой литературной жизни. Воланд и его свита, невидимками вылетающие из окон нехорошей квартиры, – спасение от возможных в этой ситуации репрессий.

Здесь интересно также проследить связь нехорошей квартиры в романе с нумерологией. Речь идет о числе «пять», его символике и ее пародировании М. А. Булгаковым. Номер нехорошей квартиры – 50, она находится на 5-м этаже, в квартире 5 комнат, ювелирше лет 50, стоимость ее аренды 500 рублей в день и проч.[1026]

Номер дома на Тверском бульваре до сих пор – 24, номер квартиры был 8, в сумме получается 32, и в результате сложения всех цифр – 5. Субботники Никитиной превратились в декадники, т. е. снова в название запрятана удвоенная цифра 5. И наконец, сама Е. Ф. Никитина пересказывает свой разговор с А. В. Луначарским по поводу расширения аудитории для писателей ее литературного кружка и создания издательства:

Должна быть аудитория в 5000 человек… <…> 10 000 человек <…> Создавайте группы по пяти человек, чтобы нечетное число, рассадите их в разных местах и скажите, чтобы они записывали свои впечатления о собраниях <…> И как же сделать, чтобы была аудитория в 5000 человек. Как же мы это сделаем?[1027]

Должна быть аудитория в 5000 человек… <…> 10 000 человек <…> Создавайте группы по пяти человек, чтобы нечетное число, рассадите их в разных местах и скажите, чтобы они записывали свои впечатления о собраниях <…> И как же сделать, чтобы была аудитория в 5000 человек. Как же мы это сделаем?[1027]

Вероятно, именно этот диалог пародирует М. А. Булгаков в вариантах редакции романа «Вечер страшной субботы», где сообщается, что в Москве проживало 5003 или 5004 писателя, а всего по России их было 5011[1028].

Коровьев на балу у сатаны произносит монолог о пятом измерении:

Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемая госпожа, до черт знает каких пределов! Я, впрочем, – продолжал болтать Коровьев, – знавал людей, не имевших никакого представления не только о пятом измерении, но вообще ни о чем не имевших никакого представления и тем не менее проделывавших совершеннейшие чудеса в смысле расширения своего помещения[1029].

Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемая госпожа, до черт знает каких пределов! Я, впрочем, – продолжал болтать Коровьев, – знавал людей, не имевших никакого представления не только о пятом измерении, но вообще ни о чем не имевших никакого представления и тем не менее проделывавших совершеннейшие чудеса в смысле расширения своего помещения[1029].