Дни шли, ничего не менялось, и Кротов уже составлял в уме гордый спич о том, как отказывается от своих прежних показаний. Когда его в очередной раз привели к следователю чего-то там уточнить, Валерий Андреевич неожиданно стал мяться. Дело, мол, было на ночь глядя, заказчик прятался в тени, и был ли это Охрипенко, или кто-то иной, он уже точно не скажет. Голос? Так с Григорием он не знаком, и как тот чирикает, не знает. Просто тогда, в Овсеевке, подумалось, что уж коли гость поминал дорогу наверх, то нужна она была заму Германову, кому же ещё? А теперь, когда прошло столько времени, он прямо уже и не знает, точно ли имел дело с человеком из холдинга. Почему засомневался? Тюрьма способствует развитию сомнений…

Как тут всполошился тупоголовый Кирьянов, хоть и старался виду не подать! Ни с того, ни с сего он стал поминать Кротовское семейство – мол, хорошо хотя бы о нём не забывать. Ведь в отсутствие главы с малютками всякое может случиться.

Валера взбеленился: этот попка – и стращать? И не от таких наш колобок без стаха уходил. Но вдруг со злорадством понял, что нашёл ту правильную кнопочку, на которую следует жать. Посадка Охрипенко – вот главный финт в затеянном хороводе! Он цинично отмахнулся от Димы: чёрт с ним, с семейством, всё равно все его бросили, так пусть пропадают теперь, как знают. В его положении непутёвые девки всё равно не помощники.

Дима отпустил его с Богом и пошёл, видать, думать, как освежить мозги подозреваемого.

Пару дней спустя и адвокат Сашка вдруг как бы между прочим вякнул непотребное. Мол, люди, что наняли одного килера, всегда могут найти и другого. Стоит ли с ними шутки шутить? Может, следует делать то, что те ждут от арестанта?

Лучше бы это не произносилось! Александр Павлович и предполагать не мог, что гнусная Кротовская натура с малых лет не переносила ни потыканий, ни тем более угроз. От них этот трусоватый подонок приходил в безудержную ярость, способную наделать много бед. Если бы мальчишки-предприниматели тогда, при разборках на стройке, не взялись пугать Валеру расправой, может, всё и закончилось бы совсем иначе. Но слово вылетело, и ярость заслонила весь мир, подтолкнула злобного беса нажать на курок пистолета.

Крот всем существом восстал против попытки достать его угрозами. Он бросился на адвоката с кулаками. Присмирел только, когда с виду хлипкий Саша железным хватом усмирил его дряблые руки:

– Спокойно, Андреич, нам с тобой делить нечего. Это лишь мои предположения. Но кто знает, не приходят ли те же мысли и в другие головы? Всегда нужно просчитывать, что может думать противник и даже приятель…