— Удивительно, но нет. Мы пытались, стратег. Сотни экспериментов. Ксанд проводил самые изощренные ритуалы… Однако, вот загадка, но даже мысли самого отъявленного дурака, слишком сложный шифр для гения. Можно предугадать, понять, но не прочитать напрямую.

— А Лавертия?

— Старушка-ведьма? Она умеет иногда в странные фокусы, но Лав… Она мыслит иначе. Многое чувствует, но сама не может точно выразить. Говорит загадками. Она зверь, стратег. Жестокий, коварный, мудрый и своевольный. Однако не стоит ждать от нее человеческой логики… Придется выведывать правду иными методами. Иногда мы использовали вселение демона. Когда он получает контроль над телом, то и часть воспоминаний может использовать.

Я вспомнил иглу, что Дест приберег для несчастного кучера.

— Демона можно заключить в предмет, тело, желательно человеческое, или воплотить, создав ему совершенно новую оболочку. Последний метод самый интересный.

— Чем же?

— Во-первых, демону не нужно будет адаптироваться к новой оболочке. Его сила и знания сохраняться. Уничтожить подобное чудовище намного сложнее, чем одержимый труп. Жаль такой призыв требует уйму сил, огромного мастерства и времени на подготовку. Так секунду…

Маг наклонился в сторону и его обильно вытошнило на обочину.

— Завтра я буду много страдать… — усмехнулся Энгер, сплевывая и утираясь платком.

— Так зачем столько пить?

— Я не избегаю страданий. Без них вкус жизни неполон. Наш разум действует сравнениями. Без тьмы мы не ценим свет. Без голода…

Маг был снова вынужден прерваться на выплеск содержимого желудка. Однако стоит отдать ему должное: все это он совершал с полным достоинством и без капли стеснения.

— Кажется, вас тошнит от собственной философии. — заметил я и отъехал к началу процессии.

— Стратег, мое приветствие и почет победителю варваров.

Навстречу мне выехал средних лет мужчина в снаряжении центуриона. На броне красовались несколько серебряных фалер, пояс обшит меж бронзовых пластин кожей необычной фактуры, а узор был из шаддинских звезд… Гуманизм процветает. Однако приятно видеть, что в качестве вексиляции мне прислали опытное подразделение.

Всего прибыло три когорты. Две обычных легионерских и одна копейная.

На следующий день ближе к вечеру я воротился в лагерь, где состоялось одно из самых мрачных собраний центурионов. Казалось, мы только что победили, к нам стекались подкрепления, снаряжение и золото, но никакого триумфа не ощущалось. Геноций не должен был умереть так. Пади он под воротами лагеря в недавнем бою, мы подняли бы кубки, похвалили его решимость да принесли жертву богам. Но его жизнь забрала не битва, а нож убийцы. Несправедливо. Жена центуриона Дациниса ожидала суда. Никаких доказательств ее вины по словам венаторов не имелось. Они пытались нас убедить, что это только формальность, которая должна обелить её честное имя, но веры им не было.