Я – никто кроме себя или я – вообще все?

Я – никто кроме себя или я – вообще все?

Образ птички в клетке по сути подразумевает, что разные люди – как разные точки на одной линии, у которых нулевой диаметр, и потому они никак друг с другом не пересекаются. В самом деле, если мы возьмем так называемую «вещественную прямую» элементарной алгебры в качестве метафоры, то метафора птички в клетке назначит каждой личности «серийный номер» – бесконечную десятичную дробь, которая однозначно определяет, каково это – быть тем человеком. В таком представлении и вы, и я – как бы нам ни казалось, что мы похожи, сколько бы жизненных переживаний мы ни разделили, даже если бы мы были идентичными или сиамскими близнецами, – попросту получили бы разные серийные номера при рождении, и потому мы бы обитали в двух точках нулевой размерности на прямой – вот и все. Вы – это вы, я – это я, и мы не пересекаемся ни на йоту, как бы близки мы ни были. Я не могу знать, каково это – быть вами, и наоборот.

Противоположный тезис утверждал бы, что каждая личность равномерно распределена по всей прямой, и потому все индивиды на самом деле – одна и та же личность! У этого утрированного взгляда, хотя к нему прибегают реже, есть современные сторонники, например философ Дэниел Колак с его недавней книгой «Я – это вы» (I Am You). Я в этой точке зрения вижу мало смысла, как и в панпсихизме, который утверждает, что каждая сущность – каждый камень, каждый стол для пикника, каждый пикник, каждый электрон, каждая радуга, каждая капля воды, водопад, нефтеперерабатывающий завод, билборд, ограничивающий скорость знак, штрафной талон, окружная тюрьма, побег из тюрьмы, соревнование по легкой атлетике, фальсификация результатов голосования, гейт в аэропорту, весенняя распродажа, закрытие сериала, фотография Мэрилин Монро и так далее, до тошноты, – наделена сознанием.

Точка зрения упомянутой книги лежит где-то между этими двумя крайностями, представляя индивидов не как точечные бесконечные десятичные серийные номера, а как довольно локализованные размытые интервалы, рассыпанные вдоль этой прямой. Тогда как некоторые из этих интервалов имеют значительные пересечения, большинство их них пересекаются слабо или не пересекаются вообще. В конце концов, два пятна, каждое в дюйм шириной, расположенные на расстоянии многих миль, очевидно, не будут пересекаться вовсе. Но два пятна в дюйм шириной, чьи центры расположены лишь в полудюйме друг от друга, будут пересекаться значительно. Каждое из них, наоборот, простирается внутрь другого, каждое отчасти живет в другом.