Инвертированный политический спектр

Из-за этой гипотезы наше внутреннее восприятие цветов радуги звучит как набор изменчивых, заранее существующих чистых абстракций, которые не связаны тесно (в общем-то, никак не связаны) ни с физикой вне наших черепов, ни даже с физикой внутри них; напротив, эти внутренние ощущения произвольно отображаются на внешние явления. С возрастом цвета радуги отображаются на спектр предустановленных ощущений, которыми наши мозги укомплектованы «на заводе», но это отображение происходит не посредством нейронных соединений – ведь нейронные соединения можно наблюдать с перспективы третьего лица, например нейрохирурга, а это исключено.

Теперь давайте подумаем, что же подразумевает представление о независимости субъективных ощущений от внешних стимулов. Может, если взять случайный пример, абстракция «свобода» ощущается мной так же, как вами – абстракция «неволя»; просто мы оба используем для этого одно и то же слово «свобода» и ошибочно полагаем, что для нас это одно и то же переживание. Звучит довольно сомнительно, не так ли? В конце концов, свобода приятна, а неволя неприятна. Но, опять же, как можно сказать наверняка? Может быть, переживания, которые я ощущаю как приятные, неприятны для вас, и наоборот.

Или, может быть, то, как я закипаю изнутри, когда сталкиваюсь с ярыми правыми про-лайферами (которых было большинство в «красных» штатах на выборах 2004 года), идентично тому, как вы закипаете изнутри, когда вам встречаются радикальные левые про-чойсеры[36] (которых было большинство в «синих» штатах на выборах 2004 года), и наоборот! Это был бы инвертированный политический спектр! У вас еще не закружилась голова? (Возможно, ваше головокружение я ощущаю как ясность, и наоборот. Но давайте не будем вдаваться в такие подробности.)

Философы, которые относятся к инвертированному визуальному спектру с полной серьезностью, не приняли бы инвертированный политический спектр всерьез. Но почему нет? Вероятно, потому, что они не считают, что наши мозги выходят с завода с предустановленными политическими «чувствами» внутри, с чувствами, которые могут по мере взросления произвольно связаться с политикой правого или левого крыла. И все же они действительно считают, что мы идем со встроенным нурканием и глобанием (хоть они и не используют эти слова).

Я еще раз хочу напомнить, что нуркание – это не какое-то определяемое физическое явление в мозге (как и глобание). Нуркание – это изначально непередаваемое ощущение, которое предположительно случается с вами, когда красный свет (или синий свет, если вы француз, дорогой читатель) попадает вам в глаза. У французов в мозгу происходят все те же внутренние физические события, что и у нас, но переживания у них другие. Французы переживают глобание, когда на их сетчатку попадает красный свет, и нуркание, когда на нее попадает синий. Так что же это за «переживание» нуркания, если его никак физически не распознать в мозгу?