— Но я не хочу, чтобы ты волновалась, — сказал он, нежно прикасаясь ладонями к ее лицу. — Уверен, что всё окажется в порядке.

— Да, — кивнула Мэдди, чувствуя себя откровенной негодяйкой, — я тоже в этом не сомневаюсь.

Подумав, что неплохо бы чем-то занять себя, она решила вернуться в школу, хотя Гай по-прежнему противился этому, напоминая о больной лодыжке и риске переутомления.

— Мы ведь только поженились, — сказал он. — Тебе нужно восстановиться.

— После чего? — возразила она. — Всю работу делают Делла и мама.

— Но у тебя усталый вид, — стоял на своем Гай. — Отдыхай побольше. Сходи в клуб, устройте с Деллой званый обед. Познакомься с кем-нибудь из жен моих сослуживцев по больнице.

В ответ на это Мэдди вскинула бровь.

— Гай, — сказала она, — ты не на той женился.

Он улыбнулся, потом вздохнул с таким смиренным видом, что у Мэдди закралась мысль, уж не задумался ли он, что проще было жениться на той, и все-таки дал согласие. Только попросил, чтобы в школу она ездила на машине, а не ходила пешком, и она пообещала, что так и будет. Но это стало очередной ложью: Мэдди испытывала слишком большое наслаждение от короткой прогулки по тенистой дорожке, чтобы добровольно ее лишиться; приятное влажное тепло и пение птиц радовали ее душу и тело.

И ей нравилось находиться среди детей. Как и Айрис — как только они заходили в классную комнату с низким потолком, дочка стремглав неслась туда, где сидела Суйя. А остальные ребята окружали Мэдди, и она, обнимая всех по очереди, смеялась от удовольствия, когда тоненькие ручки восторженно обнимали ее за шею. Потом Мэдди хлопала в ладоши и говорила, что пора браться за дело. По утрам, когда она занималась с детьми — учила их арифметике, пела песенки, рассказывала сама и слушала их истории и даже приглашала Элис порисовать, — тоскливые ночи и бесчисленные тревоги исчезали из ее сознания. Ужасное ощущение, что она живет чужой жизнью, пропадало.

Но оно возвращалось, стоило Мэдди переступить порог виллы Гая и войти в темную прихожую. Ее плечи опускались, сердце сжималось. Ей было до невозможности плохо в больших, сумрачных комнатах с чужими стенами. Но Гай был сама доброжелательность (вся эта новая мебель, свежая краска). И Мэдди решила сделать что-нибудь хорошее для него. Гай говорил, что стоило бы устроить званый ужин для старших офицеров, поскольку те хотели еще раз повидать его красавицу жену, а когда он был еще холост, неоднократно приглашали его на свои вечера, что требовало достойной компенсации. И хотя Мэдди никогда не нравилось тратить долгие часы на украшение стола и ломать голову над планом рассадки гостей, ей было ясно как белый день, что Гаю может повредить, если она в ближайшее время не начнет устраивать на его вилле приемы.