Еще больше она пожалела об этом в день торжества, но на то была другая причина.

Пока же, пребывая в счастливом неведении относительно того, чем все это обернется, две следующие недели в свободное от школы время Мэдди посещала родительскую виллу с частотой, в какой на самом деле не было нужды для того, чтобы подготовить детский праздник. Просто она отчаянно скучала по знакомому поскрипыванию досок, запаху цитронеллы и полироли, залитым солнцем комнатам. Она и не подозревала, что можно так тосковать по дому, когда наблюдала за тачкой, увозившей их с Айрис вещи. Всякий раз, выходя на веранду, Мэдди вздыхала, перегибаясь через балюстраду, и смотрела в сад, так полюбившийся ей за долгие годы. Время от времени она тихонько заходила в свою комнату, садилась на кровать и, держа в руках спички и подаренный Люком золотой шелк, смотрела через окно на солнечный свет и чувствовала, что на душе словно кошки скребут.

А как замечательно было снова увидеться с поваром и Ахмедом! Оба они вдоволь посмеялись, когда Мэдди рассказала им о катастрофе с жареной курицей. «Не нужно вам было уезжать от нас», — сказали они, и Мэдди тихо с ними согласилась. Она сделала всем чаю, и они вместе попивали его, попутно изучая книги рецептов и готовясь к нашествию гостей. Айрис ни о чем не подозревала. Она была увлечена чтением сказок с бабушкой в своей прежней детской, игрой с Суйей и подобными развлечениями.

С приближением дня рождения Айрис все меньше хотелось уходить с виллы дедушки с бабушкой и отправляться спать. Она плакала и упрашивала Мэдди позволить ей посидеть еще чуть-чуть, хоть несколько минуточек. В конце концов Мэдди уносила ее без лишних наставлений, просто крепко прижав к себе. Ведь она понимала, что, хоть Айрис и нравилось у Гая, по дому дочка тоже скучала. На вилле Гая всегда было тихо, и по широким мрачным коридорам бесшумно сновала многочисленная прислуга, не особенно привечавшая Мэдди и Айрис. А его самого вечно не было, поскольку болел еще кто-то из хирургов. Гай практически жил в больнице.

Каким бы утомительным ни казалось порой Мэдди его присутствие, без него часы после заката солнца тянулись нескончаемо долго. Уставшая за день Айрис к семи уже спала, и ее тихое посапывание было единственным звуком в безмолвном доме. Приглашать к себе родителей и снова тревожить их, как случилось на том обеде, Мэдди не хотелось. Деллу она не беспокоила по той же причине; к тому же подруге хватало и своих хлопот — одной несносной Эмили было вполне достаточно. Питер дал ей понять, что она может приходить в любое время, и часто подолгу держал ее в объятиях после того жуткого воскресенья. Но если бы Мэдди попросила его приехать, он наверняка завел бы разговор о том, чего не имело смысла обсуждать…