Внутри зал переполнен. Все сообщают: после вчерашних драк в фильме произведены купюры… Сначала угощают африканскими животными, красотами природы. Затем идет гротеск с фокусами необычайными. Рассеять внимание? На этот раз смешной гротеск не вызывает смеха: нетерпеливо ждут того, за чем пришли. Наконец-то! Надпись: «Броненосец “Потемкин”». И дальше – экран с поучением: «Просим не выражать своих чувств и помнить, что это – лишь история прошлого».

Да, «Броненосец “Потемкин”» – лишь история прошлого. Почему же такие страсти? Когда-то давно такие же демонстрации и драки происходили в России на представлении «Контрабандистов» в Суворинском театре[418].

Но ведь в «Контрабандистах» была совершенно явная тенденция – подогреть не умирающий ни при каких режимах русский антисемитизм. Какая тенденция в «Потемкине», этой «истории прошлого»?

* * *

Да, Россия умеет приковывать внимание даже при правительстве «других принципов». С замирающим интересом следит публика за развертывающейся трагедией прошлого. И напрасно такой большой писатель, как И. А. Бунин, скверно ругает искусство «новой» России… Так тяжело и неприятно читать его озлобленную брань. «Почему я должен принимать и вкушать всю ту мерзость, которая подносится нам “новой Россией”, как тот сосуд, полный гадов, что спустился за искушение Петру Апостолу, когда он “взалкал и поднялся наверх, чтобы помолиться”».

По окончании сеанса спрашиваю у людей скорее бунинского толка – в отношении «новой России» – что дала им фильма?

– Фильма? Постановка великолепна. Она волнует и внешней красотой, и напряженностью содержания. Это – подлинное искусство большой силы.

Искусство большой силы – где? У «гадов»? Боже, но до чего же исковеркана русская душа, русская жизнь…

* * *

Да, эта фильма волнует и воскрешает картины пережитого. Я не знаю, что выкинуто цензурой и какова была тенденция творцов фильмы. В том, что дается здесь, тенденция есть лишь в одном месте. Бунтующий «Потемкин» пристает к Одессе. «Потемкин» – олицетворение разгорающейся революции. На пристань выносят с него тело матроса, убитого вождя бунтарей. И вот – симпатии мирного населения… Один вставляет свечку в руку усопшего, другой упорно смотрит ему в лицо, утирая слезы, третьи несут провизию матросам-бунтарям. Яйца, хлеб, куры. Тут же дети машут ручонками в знак симпатии… Слияние бунтарей с народом – сначала в обывательской форме. А затем – грозная демонстрация рабочих. Мол и лестницы Одессы. Густые толпы народа… Лица, жесты – все воспроизведено с огромным талантом. А затем – разгон демонстрации солдатами, бегство врассыпную, пальба, маршировка солдат – все-все, как было когда-то… Какая тут тенденция? Разве всего этого не было в нашей истории? И разве нельзя воспроизводить мрачные эпохи нашего прошлого? Или искусство в России появится лишь с того момента, когда фильма изобразит, как в молчании вешают большевиков?