Бывший отдел пропаганды при главнокомандующем вооруженными силами Юга России тоже как бы признал значение кинематографа, хотя он и был безусловно недостаточно использован.

Работы киноотделения шли своим чередом и даже развивались, но все-таки кино было пасынком Освага[454]; в этом легко было убедиться, побывав в помещении отделения, где-то в конце коридора, где в одной комнате трещали пишущие машинки и стучали молотки, так как канцелярия и мастерская помещались вместе.

Но тот подъем патриотического чувства, то настроение, которое все видели при демонстрировании картины «Голгофа женщины», то удовольствие, которое замечалось в лазаретах, где ежедневно происходили кинолекции, и, наконец, та толпа, которая стояла по вечерам перед уличными экранами, просматривая военную хронику, все это с полной достоверностью свидетельствует о том, что кинематография в деле пропаганды должна была бы занимать одно из первых мест. Да и понятно, никакая брошюра, никакая газета так легко не воспринимается народом, как изображение на экране. Кинематограф вошел в обиход населения, особенно городского, и не требуется никакой особой приманки, чтобы заставить смотреть кинопьесы, а следовательно, и воспринимать то, что будет в них проводиться.

Результаты работы киноотделения тоже были невелики. Но на это были свои причины: во-первых, недолгое его существование, затем недостаточность ассигнований и, наконец, невозможность получить пленку из‐за границы.

Но тем не менее киноотделением были созданы три художественные картины, из коих «Голгофа женщины» явилась безусловно выдающейся как по замыслу, так и по исполнению. Кроме того, была выпущена довольно обширная кинохроника Гражданской войны со снимками «раскопок чрезвычаек», которые являются серьезными документами, неоспоримыми в своей доказательности, так как их нельзя не признать подлинными, а не инсценированными.

Правда, после занятия Киева нашлась какая-то «интернациональная компания», которая в одном из захудалых ателье поставила на скорую руку картину «Через кровь к возрождению» («Киевская Чрезвычайка»). В этой картине с удивительной «реальностью» инсценировались пытки, расстрелы и пр. Такая картина не могла не иметь лишь отрицательного значения своей утрированностью и прямо-таки безобразным содержанием.

Но эта картина была создана частными лицами, желавшими использовать сенсационную тему для наживы, рассчитывая на легковерие публики. Насколько мне известно, их расчеты не оправдались, и картина успеха не имела.

Таким образом, в целях пропаганды были использованы только художественные и хроникальные картины[455]. Оставалась еще так называемая «научная» кинематография. Таковая до сих пор почти не служила пропаганде, хотя и завоевала уже себе почетное место в педагогике и в деле воспитания. Конечно, говоря о научной кинематографии, я подразумеваю картины географические и этнографические или популяризующие различные виды знаний, производств и пр.