– Ладно, Рик, хватит. Прекрати этот фарс. Всё, мы говорим.

– Клянусь твоим прелестным задом, мы именно говорим.

– Ну так почему ты не можешь поговорить, не прикидываясь, будто разговор – что-то другое, Рик? Меня это сильно беспокоит.

– Но, видишь ли, жена не может столько прятаться, она осознаёт, что, какой бы физической связи ни жаждала ввиду катастрофически слабой Я-сети, они с дантистом связаны куда глубже и куда сложнее, и, да, в каком-то смысле даже и куда ублажительнее и трехмернее, на уровне психологии, и оттого она мчится в больницу, расшвыривает медсестер и санитаров, врывается в палату дантиста-теоретика и в ужасе видит, как дантистов брат, склонясь над лежачим дантистом, приступает к удалению дантистовой верхней губы бойскаутским ножом.

– Ну конечно, чего уж тут.

– О чем, как выясняется, попросил дантист. В чем, учитывая контекст, восприимчивый читатель, разумеется, находит пищу для ума. Ну и вот, жена кричит, и прежде расшвыренные медсестры и санитары врываются, и спеленывают брата – юриста по недвижимости, и выносят его прочь, и болезненно прекрасная женщина положительно падает на покоцанную верхнюю губу дантиста, старается унять кровотечение и спасти губу, лягает приближающихся врачей, вновь и вновь выстукивает по запекающейся крови, что любит дантиста, что виновата, умоляет ее простить. И сквозь боль беспомощный дантист чувствует ее стук, и дантистово сердце почти разрывается, и хотя он знает, что ничего хорошего из этого не выйдет, поскольку ее жалкий невроз вскорости, он это знает, вновь подтолкнет жену к посторонним связям, он ее прощает, прощает, и шевелит губой, вяло и слабо, чтоб она знала, что он ее простил, но только сердцещемяще вялое привычное губное шевеление теперь, конечно, скрыто потоком крови после попытки ее ампутации, и жена не видит этого шевеления, как бы исступленно беспомощный дантист ни пытался шевелить губой, и оттого жена, не добившись зримых результатов, в итоге выходит, шатаясь, из палаты дантиста, отягощенная отчаянием, ужасом и чувством вины, и сразу же отправляется по магазинам.

– По магазинам?

– …

– По магазинам?

– Линор, глянь вон туда. Что это за блик, там, на воде? Это солнечный блик от бинокля?

– …

– Господи боже, это он. Линор, что происходит?

– …

– Это он. Это Ланг, в лодке. Они гребут сюда. Они следили. Линор, что кричит Ланг? Это Ланг, который кричит?

– Рик, я всё объясню…

– Вообще не проблема. Погоди-ка… Надо мне поспешить.

– Это что такое?

– Это наша связь, Линор. Я тебя прощаю.

– Наручники? Ты собираешься простить меня наручниками, на которых написано «Пещера подчинения Бэмби»?