— Добрый день, Мэри. Чему я обязан такой радостью? Вы уже заходили к своему отцу?
— К нему я тоже загляну, — ответила она. Изначально она не собиралась навещать отца, но теперь, видимо, придется, чтобы соблюсти приличия. — Я пришла, чтобы повидаться с Генри.
Какое-то время оба молчали. Затем Хилл положил руки на стол и посмотрел вниз, на лежавшую между ними книгу учета. Не глядя Мэри в глаза, он спросил:
— Умно ли это?
— Вы боитесь сплетен?
Он поднял взгляд.
— Нет, я боюсь за вас. Могу я спросить, с какой целью вы хотите его увидеть?
— Да, вы имеете на то полное право. Я много молилась и хочу дать ему знать, что и Томас, и я его простили.
— Я могу передать ему это, Мэри, и буду счастлив это сделать. Это благородно с вашей стороны.
— Но, пожалуйста, могу я сама ему это сказать?
Хилл грустно улыбнулся, ласково глядя на нее.
— Конечно. Вы умная девушка. Но, должен признаться, я опасаюсь, что потакаю Дьяволу — или, что еще хуже, — моему племяннику.
Она кивнула в ответ на его слабую шутку и ответила:
— Если Дьявол захочет заполучить меня, он придет не в обличии вашего племянника.
— Хотел бы я иметь вашу уверенность.
— Вы друг моего отца, — сказала Мэри, сняла перчатку и показала на свою левую кисть. — Видите синяк и шрам? Это не метка ведьмы. Это след от вилки, а синяк оттого, что Томас недавно ударил мою руку о ночной столик.
Хилл посмотрел на ее руку и потер виски.
— Не знаю, есть ли у меня надежда увидеть Небеса…
— Как и я.
— Но «