Следует признать, что, вопреки рациональным доводам, чудеса все-таки случались – ведь именно так называют восстановление зрения, заживление ожогов, внезапно зачавшее лоно, рассосавшуюся опухоль. Такое происходило несколько раз. Люди ободряли вновь прибывших, называя мужчин и женщин, известных им лично или по слухам, которых спасло паломничество к Богородице Заступнице Усердной. Скептики смеялись над этими ничтожными цифрами, несравнимыми с тысячами людей, совершивших паломничество: сомнительные исцеления и временные улучшения не превышают десятых долей процента от болезней всех прочих страждущих; стоит ли говорить, что это мало чем отличается от заклинаний, магии или попросту фокусов, не говоря уже о том, какую прибыль это приносит монастырю?!

Словом, столкнулись два непримиримых лагеря: верящие и не верящие, и каждая сторона приходила в ярость оттого, что не могла убедить другую. Было, однако, несколько случаев, которые взбудоражили врачей, неспособных объяснить выздоровление их пациентов. Таких случаев насчитывалось немного. Но достаточно, чтобы молва о них вышла за границы Кунгура и Пермской области и понеслась по стране, передаваясь из уст в уста.

На шестом году отшельничества, в апреле, к Павлу пришли молодые родители из села Калинино с просьбой помочь найти их трехлетнего сына, пропавшего в лесу три дня назад. Этот год выдался на редкость теплым; уже в феврале проклюнулись первые почки, и растаял снег. В воскресенье они пошли всей семьей на пикник; солнце пригревало, прямо как в июне; в какой-то момент они обнаружили, что Виталика с ними нет; они искали его повсюду, поставили на ноги соседей, полицию, организовали поиски, но все безрезультатно. Два дня и две ночи сотня человек прочесывала лес и его окрестности, обследовала речки, болота. Но мальчик бесследно исчез. Лесорубы обнаружили рядом с деревней не меньше десятка волков; мать пришла в отчаяние: только божественное вмешательство могло спасти их сына.

Павел не мог признаться этой насмерть перепуганной женщине, что от его молитв не будет никакого проку, ибо Бог сам сотворил диких зверей, и, когда они голодны, они ищут добычу, и Бог здесь бессилен, как бессилен Он прислушаться к молитвам животных, которых мы поедаем. А кроме того, если их сына похитил волк, его уже никогда не найдут, как не нашли двух других пропавших детей. «Не пришло еще время молиться, дочь моя; мальчик, может быть, еще жив, надо продолжать поиски».

Павел попросил отца мальчика показать ему на карте сектор, где поиски ничего не дали, собрал группу из паломников и монахов, и этот новый поисковый отряд из двадцати пяти человек отправился на участок, где мог находиться мальчик, прочесывая его в противоположном направлении. Вооружившись палками, люди шли в ряд на расстоянии пятидесяти шагов друг от друга, стучали по деревьям и звали: «Виталик! Виталик!» Они шли так часа три, потом остановились передохнуть и двинулись дальше. В конце дня Павел благословил каждого верующего и поблагодарил за помощь; мать ушла в деревню вместе с ними, с Павлом остались только отец Виталика и Степан, которому архимандрит дал указание присматривать за отшельником. Они продолжали идти до самой темноты, часто окликая мальчика и останавливаясь в надежде услышать отклик. Безрезультатно. Наступила ночь; они поделили между собой буханку бородинского хлеба, которую Степан захватил с собой в суме. Отец спросил: