– Отче, как вы думаете, найдем мы Виталика живым?

– Все мы в руках Божьих, и Ему решать.

Они встали на колени и долго молились, затем сгребли в груду сухие листья и улеглись на них. В лесу стояла таинственная тишина, сквозь кроны деревьев проглядывали звезды. Степан и отец мальчика заснули. А Павел стал вслушиваться во тьму. Через два или три часа он услышал голос, зовущий его: «Франк! Франк!» На этот раз он не собирался попадать в ловушку и бежать за призраком, но впервые голос прозвучал совсем рядом. Павел встал, на ощупь двинулся вперед, стараясь не натыкаться на деревья. «Франк, Франк»! – кричала женщина где-то вдалеке, и он шел в этом направлении. Он шел до первых солнечных лучей, на верхушках сосен туман рассеялся, и Павел подумал, что у него начались галлюцинации: раздался волчий вой, а следом за ним – женский голос. Павел шагнул вперед и вдруг увидел, что вместе с ним идут Степан и отец Виталика – но как могли они оказаться здесь в это время? Уж не сон ли все это? Так втроем они подлеском прошли километр и оказались на скалистом склоне, выступавшем из песка. Они спустились, пошли по песку и через двадцать метров увидели лежащего зверя – это был волк с серебристыми полосами на темно-серой шкуре и с черной полосой на морде; он смотрел на них желтыми глазами, а рядом с ним лежал спящий ребенок. Павел хотел подойти, но Степан удержал его за руку:

– Не подходите, отче, это волк-одиночка, они самые опасные, такой может вцепиться вам в горло; лучше вернемся в деревню за подмогой и тогда избавимся от этого отродья.

– Мы все в руках Божьих, и Ему решать.

Павел медленно подходил к волку. Когда он был уже в пяти метрах, зверь встал и отошел, припадая на правую заднюю лапу. Павел присел на корточки рядом с ребенком, осторожно взял его на руки и почувствовал тепло детского тела. Мальчик еще спал, когда они вышли из леса. Хромой волк следовал за ними на большом расстоянии. Время от времени они оборачивались и видели, что он не отстает. Когда они уже были на краю деревни, зверь остановился, посмотрел им вслед и скрылся в лесу.

* * *

Игорь вышел на пенсию. Если бы это зависело от него, он продолжал бы работать в кунгурской больнице, но директор считал, что есть возраст, пределы которого нельзя переходить, и в восемьдесят лет человеку пора на заслуженный отдых. Игорь считал такую логику нелепой: на здоровье он не жаловался и лечил лучше, чем его коллеги по больнице. Но делать нечего. Пациенты были недовольны новым врачом, который поминутно поглядывал на часы, тогда как у Игоря прием длился столько, сколько требовалось. Некоторые бывшие больные теперь приходили его проведать, поболтать с ним, при случае попросить совета и пожаловаться на недомогание, которое не проходило, несмотря на лечение, предписанное новым доктором. Игорь осматривал, ощупывал, прослушивал, прописывал травяные чаи собственного изобретения или звонил коллеге и объяснял ему, что, возможно, пациент страдает другим заболеванием и ему пришлось рекомендовать другие лекарства. Эти бесплатные консультации привели к тому, что Игорь стал незаменим: многие бывшие пациенты взяли в привычку вызывать его посреди ночи или в воскресенье, даже когда улицы были завалены снегом.