Бал, исполненный коварства, сводничает, разлучает, угрожает, предрекает беду, обманывает, сводит с ума, доводит до самоубийства.

«Ну, времена, повеселиться толком не умеют… / Что за манеры, что за тон», – произнесет старая графиня, вернувшись с бала и предавшись воспоминаниям своей молодости за минуту до того, как будет смертельно напугана и упадет бездыханная. «Не я тебе была нужна, а карты», – крикнет Лиза перед тем как бросится в реку и утонуть.

В фильме «Пиковая дама», поставленном на киностудии «Ленфильм» Игорем Масленниковым в 1982 году[664] с текстом от автора, который читает, играет, представляет Алла Демидова, бальная тема присутствует косвенно: фразой из повести о графини, бывавшей на всех великосветских балах как «уродливое и необходимое украшения бальной залы», красивым бальным нарядом Лизы (Ирина Дымченко), пышным желтым платьем, шитым серебром графини (Елена Гоголева), ее чепцом, украшенным розами, и ее напудренным париком. Та минута, когда в кадре промелькнула бальная зала, две-три танцующие пары и графиня в креслах, была наполнена «мазурочной болтовней» Томского (Виталий Соломин), в которую напряженно вслушивается Лиза, ибо в легком светском монологе Томского она услышала что-то такое об инженерном офицере, от чего заледенела. «Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства».

Лизавете Ивановне придется вспомнить эти слова, когда Германн сообщит ей о смерти графини и о том, что стал ее убийцей – в четвертый раз: Она получила опасный сигнал на бале во время «бесконечной» мазурки, но, пока танцевала, не придала ему значение. Очевидно: если бы отнеслась серьезно, могла бы остановить убийство. «Коли вы найдете кого в передней, то вы спросите, дома ли графиня, – велела она Германну в письме, написанном еще до мазурки на бале. – Вам скажут нет, – и делать нечего. Вы должны будете воротиться. Но, вероятно, вы не встретите никого». Значит, достаточно было приказать швейцару обыскать дом. Но Лизавета Ивановна предвкушала тайное свидание наедине, и по сути дела спровоцировала убийство.

Хотя бал сведен здесь к минутной сцене, бальная болтовня оказывается пророчеством, которое реализуется сразу после бала.

Если бал в произведениях русской классики очень часто становится местом, где обманывают, интригуют, злословят, подсыпают яд, вызывают на дуэль и убивают, то почему же ничего подобного нет в современной картине Павла Лунгина «Дама пик» (2016)[665], снятой по канонам психологического триллера с использованием сюжета повести Пушкина? Наверное, потому, что вместо бальных развлечений, которые были неотъемлемой частью жизни людей большого света и отрадой скромных обывателей губернских городов и даже уездов, территорией любви и смерти артистов оперы из картины Лунгина стали игорные дома, где крутится колесо рулетки, идет большая карточная игра, выигрываются и проигрываются огромные деньги, ставится на кон сама жизнь.