Утром вскочили, умылись, причесались ни свет ни заря, стали ждать таможню и пограничников, совершенно не представляя, как будут проверять и обыскивать. Наконец в купе ворвался молодой парень в форме, белкой взлетел на верхнюю полку, сунулся в нишу для чемоданов, спрыгнул, перевернул подушки и след его простыл.

– Этот наш или финский? – почему-то шёпотом спросила Валя.

– Наш, мы ещё дома, – уверенно ответила Вика.

Тут в купе вошёл румяный русский мужик и стал спрашивать о запрещённых товарах, валюте, алкоголе. Валя ответила, заплетающимся от страха языком, приготовилась открывать чемодан, но он кивнул и пошёл дальше.

Потом доехали до финнов, те копались в сумках, выворачивали карманы курток и усмехались буханкам хлеба. Задавали с акцентом кучу вопросов и не верили ни одному ответу. Около купе громко ругались с проводником по-фински. Когда ушли, проводник Александр в сердцах сказал:

– Сами прямо в купе наших девок имеют, а к порядочной женщине с ребёнком прицепились!

– Что им не так? – удивилась Валя.

– Говорят, видим, работать едут, а оформлено как надо – ссадить нет оснований.

– Какое работать? Мы отдохнуть, – объяснила Валя.

– «Работать» в смысле проституции. Наши девки там за неделю заколачивают больше, чем дома за год. Я в этом вагоне пятнадцать лет работаю, за километр вижу, кто за чем едет.

– Какие ж они свиньи! – возмутилась Валя.

– Ой, девчонки, ещё и не на такое насмотритесь, – хмыкнул проводник. – Я тут всего повидал. В этом вагоне завхоз Брежнева ездил за деликатесами и сотрудники американского посольства. Они ж нашей еде не доверяли. А ещё начальство с любовницами каталось, чтоб дома не засветиться, Финляндия – ближайшая заграница. Теперь совсем другие люди ездят. Бандиты да проститутки, нормальные – редкость.

– А Финляндия красивая? – по-детски спросила Валя.

– Так вон она в окне. Всё как у нас, только жалобней, потому что на камнях растёт. Не земля у них, а каменный узор!

– Да пусть чухоны в ногах валяются, что отвяли до революшена, жили б сейчас с нами такими же голошмяками, – важно заметила Вика.

– Как отвяли, вырезали всех русских. Не слышали про Выборгскую резню?

– Почему вырезали? – ушам своим не поверила Валя.

– Потому что евреев под рукой не было. Когда надо придумать врага, режут евреев, а тут евреям холодно. Так что выреза́ли и гноили в лагерях русских.

– Клёвый чувак, но гэбист, – заметила Вика, когда он ушёл.

– Почему гэбист?