– Да Джуна гребёт такие бабки, – напомнила бойкая стриженая пенсионерка Анна Петровна, бегающая каждое утро пять километров по лесу и гадающая за деньги на кофейной гуще.

– Джуна гребёт бабки, потому что ей выделили на Арбате особняк в бессрочное пользование, – пояснил Лев Андронович. – А у меня денег еле-еле на аренду этого помещения.

– А правда Джуна дралась с Пугачёвой? – встряла ясновидящая Марина, словно не могла получить ответ в своих зеркалах.

– Правда, но это было давно. И её прикрыли те же, кто дал особняк.

– А правда она Царица Ассирийская? – спросила пенсионерка Анна Петровна.

– В какой-то мере правда, её отец иранец из древнего царского ассирийского рода.

– Откуда вы всё это знаете? – усомнился бывший спортсмен Игорь.

– Из тех же источников, которые дали Джуне особняк, – закрыл тему Лев Андронович. – Со следующего года приглашу сюда преподавать историка. Поищу в МГУ.

– Хотите сказать, дураков набрали? – насупилась Валя.

– Не дураков, а людей без системного гуманитарного образования, – смягчился Лев Андронович.

Валя пожала плечами, она не понимала, зачем для массажа изучать историю, в которой одних Людовиков, судя по названию мебельного гарнитура на рекламе, штук четырнадцать. Массировать она от этого лучше не станет.

Приехав с похорон, мать повесила фотографию отца в своей комнате и теперь за вышиванием и вязанием мирно беседовала с ней, а не с Шариком:

– Вот смотри, Володь, вчера я у этой Нинки брала свёклу с морковкой в два раза дешевле! И чего тащиться на рынок, за автобус платить, когда в магазине так же?

И отец на фотографии мирно соглашался с ней, чего никогда не делал при жизни.

Летом стало полегче, у обеих начались каникулы, Вика превратилась в паиньку, стала меньше зубоскалить в поликлинике, чаще ходить с этюдником в парк и раньше ложиться спать. Валя не могла на неё нарадоваться. Но как-то, возвращаясь домой не на метро, а на троллейбусе, увидела у круглого выхода из метро «Университет», ближайшего к МГУ, Вику с двумя ровесницами.

Одна была маленькая полноватая ботанка в очках, а другая правильная девочка с косой. Обе ненакрашенные в юбках макси и скромных блузочках, просто паиньки на фоне Вики, стоящей к Вале спиной, с модной шевелюрой «дестрой», одетой в вызывающие джинсы с заклёпками и яркую майку.

Валя рассматривала девиц, пока троллейбус стоял, и показалось, что они воровато оглядываются. Она занервничала, неужели бывают и такие барыги? Еле сдержалась, чтоб не выскочить из троллейбуса и хорошенько им надавать.

Однако вспомнила слова профессорши «…родители часто помогают теми самыми полицейскими методами, из-за которых ребёнок и ощутил себя под наркотиком уютней, чем с ними…» А Вика вскоре пришла домой и с кристально честными глазами рассказала, как гуляла по парку, «искала натуру» для этюдов.