– Так финики нам, считай, как хохлы? – удивилась Вика.

– Почти сто лет – достаточный срок, чтобы выдавить из себя по капле раба. Представляете, что будет с Россией через сто лет, в 2094 году?

– Неловко, что еду, – стала оправдываться Валя. – Я ж никто.

– Успокойтесь, Нобелевскую премию вручают не в Финляндии, а в Швеции, и вам её никто не обещал. А свободное передвижение по миру не награда, а неотъемлемое право граждан. Берите бумагу, записывайте, что вы должны посетить. – Юлия Измайловна достала с полки том Большой советской энциклопедии и начала перечислять достопримечательности Хельсинки.

Вику так поглотили подготовка и сборы, что она снова превратилась из безупречной девочки в нормальную. Выехали в начале августа, жутко волнуясь. Вдруг Соня не встретит, вдруг в полицию заберут, вдруг чего спросят, а они языка не знают. Вика туда-сюда по-английски, а Валя по нолям.

Мать проводила их на Ленинградский вокзал, всплакнула на платформе и шепнула:

– Сказали, ихние мужики пьянь почище наших! И смотри, доча, своя-то земля и в горсти мила!

– Ма, ну, что ты такое говоришь?

– Вдруг там слаще покажется? – покачала мать головой. – Сонька-то как за Юккой своим пригрелась…

Сели в тот самый поезд «Лев Толстой», куда Валя когда-то со слезами сажала Соню, и от его названия стало ещё страшней, словно сейчас строго спросят невыученный урок по литературе. Внутри поезд был необычный, без плацкарта, с коричневыми деревянными панелями и удобными постелями.

Проводник зашёл проверять билеты, внимательно посмотрел на обеих и представился, что было уж совсем в диковинку:

– Меня зовут Александр. К кому едете?

– К подруге. Она замужем за финном, – торопливо отчиталась, протягивая ему паспорта и билеты. – Страшно!

– Да не бойтесь, – улыбнулся он. – В восемь Выборг, сперва наши вас проверят, потом ихние. Чай будете?

– А можно?

Вале в молодости было не так страшно ехать в Москву, как сейчас в Хельсинки. Выходя из купе, она казалась себе нелепой и глубоко провинциальной на фоне расслабленных финок в спортивных костюмах и их весьма нетрезвых спутников. Вика напускала на себя небрежный вид, но, выходя из двухместного купе в туалет, просила Валю стоять в коридоре на стрёме.

Александр принёс чудесный чай в тонких стаканах с мельхиоровыми подстаканниками и рассказал:

– Девчонки, «Лев Толстой» – единственный в мире поезд, пересекающий две реки с одинаковым названием! Одну «Сестру» – приток Дубны, а вторую «Сестру» – что у Финского залива в посёлке Белоостров.

От этих слов Вале стало тепло и не так страшно. Словно было намёком, что Соня ей как сестра.