Гаражи расступаются, дорожка выводит меня к подножию холма.

Пару недель назад мы гуляли вокруг хосписа с Ваней и забрели сюда, и поэтичный Ваня назвал этот северный, всегда темный и мрачный склон холма dark side of the boon[27]…

Теперь – нырнуть в еловую чащу…

– Кххе!.. – это сзади и слева.

Оборачиваюсь. У гаражной стены шевелится груда тряпья, и оттуда опять:

– Кхе! Кххе!..

Бомж. Летом их здесь собирается целая колония. Но еще середина апреля, и этот – какой-то уж очень ранний. Притащил сюда старую тахту и угнездился…

– Сестра!..

Это он мне? Откуда он знает, что я – сестра?.. Ах да, забыла, я ведь сегодня и впрямь «сестра».

Он садится на тахте, рассыпая тряпки вокруг себя.

– Сестра…

Некогда мне с ним!..

– Простите, денег нет ни копейки.

– Да я не денег… Я только…

– Что?

– Просто скажи мне «доброе утро»!.. Такая у меня… примета…

Невольно улыбаюсь.

– Доброе утро… – Как его назвать-то? – Доброе утро… брат. И хорошего дня тебе…

Он благодарно кивает: