– И тебе, сестричка! И тебе тоже…

Соединяет руки в замок и трясет ими над головой – довольный, даже счастливый:

– Вот и хорошо… Вот и благодать… Вот и слава Богу!..

Поворачиваю к ельнику, делаю шаг, второй… И вдруг понимаю, что горячий булыжник тревоги, давивший и припекавший мое бедное нутро последние три дня, исчез, испарился и легкий пар от него поднялся к сердцу и окутал его спокойствием и уверенностью, что все хорошо, все хорошо! Как будто включили канал связи и передали по нему добрую весть: все хорошо!.. Я даже останавливаюсь в изумлении – как это получилось? Оглядываюсь на бомжа. Он смотрит на меня и радостно кивает, словно понимает, что я почувствовала:

– Вот и хорошо… Вот и слава Богу, сестричка!..

С виду здесь – вход в заброшенный погреб, а может – в бомбоубежище. Ржавая неприметная дверь. Снаружи ни за что не догадаешься, что сделана она из железа дюймовой толщины – не возьмешь и автогеном! А ключ – вот он, там, куда я его положила, – в щели под дверью, где могут пролезть только мои тонкие пальцы. Сую руку и сразу чувствую знакомый подвальный сквознячок. Так, теперь тихонько вставить ключ в скважину, повернуть и открыть дверь без скрипа – сама когда-то вылила в эти петли и в этот замок флакон вазелинового масла! Теперь закрыть изнутри… Как там было написано в моей тюрьме? «Закрывай на два оборота». И ключ – на место…

Ух, ну и темнотища! Всегда ходила здесь с телефонным фонариком. А без фонарика – пялься в темноту хоть полчаса, глаза все равно не привыкнут. Но ничего, я здесь и так все знаю…

Дюжина ступеней вниз. Тесный, как щель, проем. За ним – налево. Длинный и узкий проход – такой низкий, что даже я могу задеть головой свод, – иду пригнувшись… Вот и галерея, здесь – больше воздуха и гулкое эхо от каждого шороха. Иду вдоль левой стены, под ладонью – шершавая кладка. Оп! Рука ушла в пустоту – первая дверь… Как колотится сердце! Но уже – радостно. Все хорошо, все хорошо!.. Вторая дверь. Дальше. Третья дверь – моя берлога. Там – зажигалка и свечи. Там есть кое-какая моя одежда, и я переоденусь – не являться же в таком виде!.. Тьфу ты, да разве это важно!.. Дверь в берлогу жутко упрямая – смазывай не смазывай, ворочается еле-еле. Да и сил у меня сейчас не очень… Наконец стронула с места, открыла, вошла… Как колотится сердце!.. Иду, вытянув руки вперед, мелкими шажками… Боже, неужели моя берлога такая огромная – конца и края нет!.. Но вот руки упираются в стену. Где-то тут моя лежанка. Опускаюсь на колени, начинаю шарить руками. Ага, вот край одеяла, матрас и… что-то незнакомое, шерстяное, колючее… Господи! Волосы на чьей-то голове!..